Охотники за каучуком (Роман об одном виде сырья)
Шрифт:
В просторном «тропическом зале», оборудованном на нижней палубе, Генри Викхэм наблюдает за растениями, пересаженными в железные ящики с землей. Он следит, чтобы поддерживалась нужная влажность земли. Ежечасно проверяет по градуснику температуру в зале.
Ночи теплые и наполнены гулом и тяжелыми вздохами машин парохода. За горизонтом скрывается мыс Финистерре. «Герцог Девонширский» проходит мимо города Опорто, мимо залитой солнцем бухты Авейру, мимо устья Тежу и лиссабонского порта и, достигнув мыса Сан-Висенти, поворачивает на юго-восток, в Кадисский залив.
Упрямому ветру удается иной раз взволновать
Из воды встают красные скалы Гибралтара. «Герцог Девонширский» входит через пролив в Средиземное море и, не останавливаясь, следует дальше на восток, вдоль побережья Алжира, минуя мыс Кап-Блан и мыс Бон.
Вдали показываются горы Сицилии.
Генри Викхэм, нахмурившись, расхаживает по «тропическому залу». Несмотря на все меры предосторожности, за последние дни погибло несколько саженцев. Он озабоченно заглядывает в ящики: не появились ли и на других ростках болезненно-желтые пятна.
В Порт-Саиде пароход пополняет запасы угля. Генри Викхэм составляет донесение о ходе плавания, адресует его в Кью, Джозефу Хукеру, и посылает матроса с письмом на почту. Снова наведывается в «тропический зал» и приходит в полное расстройство, обследовав своих питомцев: еще несколько растений зачахло.
На следующее утро «Герцог Девонширский» входит в Суэцкий канал. Он медленно ползет между берегами, на которых раскинулись одинокие деревни и поля. Наконец взорам путешественников открывается белая песчаная пустыня. Кое-где между невысокими дюнами поблескивает вода, и время от времени показывается зеленый оазис. А потом вокруг разливается накаленное солнцем необозримое песчаное море, и плавание становится однообразно спокойным.
Вечером судно выходит из порта Суэц, забитого арабскими парусниками и пароходами. Пять бесконечно долгих суток тянется путь по Красному морю.
21 августа корабль снова берет курс на восток. Утренняя заря одела в пурпур Аденский залив.
В «тропическом зале» на нижней палубе Викхэм вырывает из сырой земли сто семьдесят четвертый засохший саженец.
Четыре дня спустя помощник штурмана говорит своему начальнику, показывая на темно-синюю водную гладь, открывающуюся перед ними:
— Коварная бестия этот Индийский океан, сэр!
Горизонт тонет в дымке. Небо пронизано белыми перьями облаков и залито солнцем. Лишь к вечеру с северо-востока надвигаются темные тучи, они растут на глазах, громоздятся друг на друга и быстро застилают все небо.
«Герцог Девонширский» сворачивает к югу, чтобы не встретить шторм бортом. Рядом с рулевым к штурвалу становятся два дюжих матроса. Два других по приказу капитана спускаются на нижнюю палубу, чтобы помочь Викхэму закрепить веревками и ремнями ящики с растениями. Не успели они закончить работу, как «тропический зал» вдруг озаряется огненной вспышкой. Раздается страшный удар грома.
Незакрепленные ящики начинают приплясывать и биться друг о друга. Проклятья людей тонут в грохоте и мраке.
Прошло полчаса, как пронесся шквал, и пароход ложится на прежний курс.
Викхэм стоит посреди рассыпанной земли и помятых ящиков, пытаясь подсчитать урон, который нанесла гроза его подопечным.
К следующему
Лишь закончив все дела, Викхэм выходит на палубу подышать свежим морским воздухом.
Невозмутимой голубой гладью раскинулся Индийский океан.
К вечеру двадцать третьего дня плавания в северо-восточной части горизонта показывается длинная темная полоса, на которую берет курс «Герцог Девонширский».
Вскоре из туманной дали выплывают верхушки кокосовых пальм.
Со скалистых островков, разбросанных у побережья, в воздух поднимаются стаи кричащих птиц.
Генри Викхэм стоит рядом с капитаном на мостике и вглядывается в коралловые рифы, на которых, словно снег, сверкает пена прибоя, любуется открывшимся за ними зеленым, залитым солнечным светом берегом.
Перед ним цель его путешествия! Остров, на котором он разведет бразильскую гевею!
Цейлон!
В пути погибло более шестисот саженцев. Почти в четыре раза больше Генри Викхэм благополучно доставил в порт Коломбо. Там 31 августа 1876 года его встретил профессор Крэбри. Растения погрузили на повозки и через несколько дней пути доставили в глубь острова, в ботанический сад Хенератгоды.
Здесь их и высадили в землю. Уход за ними был возложен на нескольких ботаников-англичан под общим руководством Генри Викхэма; вскоре он уже мог сообщить Джозефу Хукеру, что две тысячи саженцев «прижились» на Цейлоне.
Английское правительство поручило профессору Крэбри организовать в Хенератгоде ботанический институт и подготовить в нем возможно больше специалистов по выращиванию каучуковых деревьев на плантациях.
Преподавание ухода за бразильской гевеей в институте взял на себя Генри Викхэм.
«Теперь, — писал он 20 декабря Клементсу Маркхэму в Лондон, — ничто не мешает нам приступить к организации плантаций, и чем раньше мы это сделаем, тем лучше…»
Через год первые деревца перевезли на судах в Сингапур и Калькутту.
Глава шестая
Колония
Первые английские плантации пряностей возникли на западе полуострова Малакка в начале XIX века. В то время эта территория не отличалась высокой плотностью населения, и британская Ост-Индская компания была вынуждена расходовать большие суммы на вербовку рабочих на Малайском архипелаге и в Индии и на перевозку их на Малакку. Страну наводнили десятки тысяч чужеземцев — индийцы, малайцы и китайцы. Они пришли с Явы, с гор Сиама, из густонаселенных провинций Мадрас и Траванкур. Бросив на произвол судьбы убогие хижины и опаленные засухой поля, сложив в узелок свои пожитки, они, голодные и полураздетые, двинулись за агентом компании, надеясь начать новую жизнь.