Окаянь 2
Шрифт:
— Видишь, Сергей, даже Саша в курсе, — с ироничной усмешкой продолжил Осокин. — Поэтому мой тебе совет, Серёжа: не геройствуй, когда поведут на казнь. Подчинись судьбе. А то ведь хуже будет. Такую тебе жуткую смерть изобретут, не возрадуешься!
— Хватит выёживаться! — не выдержал Жагрин. — Это я, если всё обойдётся, вам столько всего наизобретаю, что мало не покажется! С живых с вас не слезу! — зло пообещал он.
— Правда, Лёнь, не доводи человека до инфаркта, — поддержал бригадира Дзьонь. — И так на душе погано, а тут ещё ты со своими шуточками.
— Политический, одно слово! — со злинкой выдохнул Голубчик.
—
— Мне другое странно, — сказал Жиртуев. — Рядом большой остров, а они теснятся на баржах. Почему, ёжики колючие? Не из-за той ли штуки, что вон за тем мысом прячется? — показал он на обрывистый берег острова поблизости от якорной стоянки барж. — Сама спряталась, а мачту всё равно заметно. Вон, среди деревьев торчит.
Зотагин присмотрелся в указанном направлении и тоже разглядел мачту таинственного корабля. Наверняка того самого, что день назад они видели с дрона. Окрашенная в серый цвет, мачта терялась на фоне неба и была едва заметна из-за лесистого берега острова.
— Нам сейчас не о здешних странностях думать надо, о том, как собственные задницы из огня вытащить, — проворчал Жагрин.
— Тем более за ними уже пришли, — добавил Дзьонь.
На дальнем конце палубы из тамбура трапа вышли и направились в сторону пленников три человека. Одного они уже знали. Он командовал лесовиками во время захвата. Рядом с ним шёл высокий темноволосый мужчина лет пятидесяти. На его узком лице поблескивали стёклами очки в тонкой золотой оправе. Тёмно-синее приталенное пальто с английским воротником, было пошито явно на заказ первоклассным портным. Наряд дополняли черные отглаженные брюки и мокасины из натуральной кожи. Зотагин не ожидал встретить здесь такое. Зато одежда третьего, на его взгляд, как нельзя кстати подходила для этих мест. Он был шаманом. Зотагину в дальних посёлках приходилось встречать шаманов и даже видеть их камлание. Здешний от тех ничем отличался. Пританцовывая, он мягко ступал по доскам палубы расшитыми пимами. Колокольцы подвешенные к головному убору звякали при каждом его шаге. Парка и кожаный нагрудник были оторочены белым мехом и украшены серебряными бляхами.
— А ты, Сергей, мне не верил, — мстительно прошептал Осокин за спиной Зотагина. — Теперь убедился?
— Построились, построились, — заспешил к ним охранник. Его собеседник остался на своём месте и теперь с интересом наблюдал за происходящим.
Повинуясь команде, они выстроились в шеренгу лицом к борту, причём китайцы оказались вроде бы в одном строю со всеми, но как бы отдельно от остальных. Жагрин, судя по презрительному выражению его лица, заметил это, но ничего сказать не успел, хотя явно собирался.
Человек в пальто медленно прошёлся вдоль строя, вглядываясь в лица. Лесовик сопровождал его, чуть приотстав. Шаман резко крутанулся вокруг себя, закинул далеко в воду что-то блеснувшее на свету и застыл напротив шеренги, скрестив на груди руки. Наконец смотрины завершились.
— Я инсан Ириков. Сагол Соиспаевич, — поправив очки, представился человек в пальто. — Представляю здесь Великий Туран, и официально свидетельствую, что сейчас вы являетесь пленниками нашего клана. Ваша дальнейшая судьба будет зависеть от вашего выбора.
— И от того, что вы собираетесь нам предложить, — добавил Жагрин.
— Верно, — удостоив бригадира
— Проблема в том, что выбор у нас невелик, — продолжил Жагрин. — Я сталкивался с турками и потому знаю, о чём говорю. Не скажу про других, но лично я их усаком-слугой никогда не стану. А инсаном, то есть человеком, они сами никогда меня не назовут. Да и я от них такой подачки не приму. Поэтому как там у вас в расход пускают? Я готов.
— Представьтесь, пожалуйста, — Ириков подошёл к бригадиру.
— Арсений Иванович Жагрин. Капитан Сил Самообороны Сибири. В отставке по выслуге лет, — вызывающе отрекомендовался тот. — Присяге не изменял и впредь не собираюсь.
— Не помню, чтобы я предложил вам что-либо подобное. Скажу больше, я понимаю и ценю вашу принципиальность. Поверьте, у нас, кочевых кланов, тоже есть свои принципы. Кочевник может стать усаком, но усаку никогда не стать кочевником. Постарайтесь прислушаться к тому, что я сейчас сказал, Арсений Иванович. Хорошо?
— Я хочу сделать официальное заявление! — неожиданно прервал их Дмитрий Олегович.
— Делайте, я вас слушаю, — обернулся к нему Ириков.
— Мы являемся поддаными Поднебесного Джунго и настоятельно требуем, чтобы о нас немедленно сообщили в наше ближайшее консульство на территории Великого Турана.
— Хорошо. Я обязательно сообщу о вашем требовании своему руководству, — пообещал Ириков. — Прошу всех помнить о выборе. Его детали обсудят лично с каждым из вас.
Кивнув всем на прощание, он направился к тамбуру трапа. Шаман пританцовывая и звякая колокольцами пошёл вслед за ним.
— Не знаешь, Лёнь, зачем он тут был? — тихо спросил Голубчик.
— Ты о шамане?
— Ага.
— Откуда ж мне знать, — пожал плечами Осокин. — Догони и спроси.
“Догонит он, как же!” — усмехнулся про себя Зотагин, в который раз поражаясь, как резко меняют человека обстоятельства. Из самонадеянного и уверенного, каким его знал Зотагин прежде, Сергей постепенно превратился в тряпку, иначе не назовёшь. Жалко мужика. Лучше бы и впрямь остался тогда на заимке.
— Долго молчим, Александр Сергеевич! — выдернул Зотагина из воспоминаний Василий Васильевич. — Давайте уж как-то определимся. Не хотите быть контрабандистом, не надо. Ваше дело. Уговаривать не буду. Может вы и правы. Да и какой из вас получится контрабандист, если душа к этому не лежит. А вот с моторами вы отлично ладите. Здесь я не ошибаюсь, верно? Может ими у нас и займётесь? Да что это с вами, Александр Сергеевич? У меня складывается впечатление будто вы нам совсем не доверяете, а меня просто боитесь. Не надо. Поверьте, я не жажду вашей крови. А лицо у меня такое после встречи с медведем.
— Шелабкубом?
— Плохая шутка, Александр Сергеевич, — посуровел голосом Маргин. — Если бы это был он, я бы с вами сейчас не разговаривал.
— Извините.
— Принято. Так что вас беспокоит?
— Голубчик пропал, — сказал Зотагин. — Ушёл сюда к вам и больше не вернулся. Не знаю почему, но тоже боюсь не вернуться.
— Всего-то? — удивился Маргин. — Сергей Данилович Голубчик хорошо разбирается в средствах коммуникации и согласился сотрудничать с нами в этом направлении. Откровенно говоря, люди нам всегда нужны. А специалисты вроде Сергея Даниловича и вас вовсе на вес золота. Соглашайтесь, Александр Сергеевич, ведь у вас всё равно нет выхода.