Окаянь 2
Шрифт:
— Сателлит, — определил Зотагин, тоже отыскав его взглядом. — Значит, беспокоиться больше не о чем. Мы дома. Надо обрадовать наших.
Новость встретили с воодушевлением. Все, кроме Голубчика.
— Мало ли, кто мог его запустить, — хмыкнул он, глядя в звёздное небо. — И когда. За сто лет этих сателлитов там набралось, как мусора. Так что он ничего не доказывает.
— Умеешь ты, Сергей, настроение испортить! — упрекнул его Осокин, пританцовывая от холода. Он, как и остальные, выскочил из жилой секции «Витязя» в чём был. Никто не успел одеться. Боялись, что сателлит, прежде чем они его увидят, скроют облака
— Зато мы теперь точно знаем, что вернулись! — обернулся к ним Шимаев.
— Знать бы ещё, куда… — опять не разделил его восторга Голубчик.
— Потом разберёмся. По ходу дела. Теперь мы хотя бы уверены, что не остались среди мамонтов, как американцы, — подвёл итог Жагрин и первым полез обратно в тепло жилой секции.
Обретённую было уверенность три дня назад как ветром сдуло.
В тот день с утра шли по гари. Всё легче, чем ломиться сквозь чащобу. А тут только занесённые снегом полусгоревшие валежины, да хлипкая молодая поросль тянется вверх из сугробов. Стрелка на спидометре «Витязя» уверенно держалась на двадцати пяти, а временами даже переваливала за тридцать километров в час.
— Я по жизни одиночка… — Зотагин плавно вырулил, обойдя стайку молодых деревьев на пути транспортёра. — Так получилось. Сначала вместе с отцом магистрал водили, а потом, когда отец умер, сам с «Петрухой» управлялся. Привык. Даже нравилось быть один на один с дорогой.
И Лу, и Жиртуев, дежуривший сейчас в кабине, уже не раз слышали это в разных вариациях, но изливать душу Зотагину не мешали. Не молчать же всю дорогу.
— Жалко «Петруху», — вздохнул Зотагин. — Интересно, что с ним сейчас?
— Продали твоего «Петруху», — рассеянно сказал Тихон, провожая взглядом одинокий почерневший ствол дерева вцепившийся мёртвыми корнями в почву. Дальше стояли ещё несколько таких деревьев, чёрными дротиками нацеленных в серое небо. — Подшаманили чуть-чуть и на торги выставили. Обычное дело, ёжики колючие.
— Наверное, — согласился Зотагин. — Только всё равно жалко. Если бы не та дура, горя бы сейчас не знал. И мне, и себе жизнь испортила.
— Погода портится, — показала Лу на горизонт. — К вечеру завьюжит. Или раньше.
Зотагин и сам видел, что впереди над поросшими лесом далёкими холми собираются тяжёлые тучи. Тёмные, с рваными жемчужными просветами, они сами казались горной грядой.
— Может и раньше… — Зотагин притормозил и приподнялся на сиденье, оглядывая пологий склон перед транспортёром. Ветер гнал по нему снежную заметь. Склон упирался берегом в речку. Противоположный берег не вызвал у Зотагина опасений. Тоже пологий, хоть и зарос густым кустарником. Река играла чёрной водой меж ледяных заберегов.
— Безымянная речка. У нас она под номером сто тридцать восемь, — сверилась с картой Елена. — Хорошо сегодня идём. С опережением графика.
— Будем форсировать речку-незамерзайку. Приготовьтесь, может тряхнуть, — предупредил по рации пассажиров Тихон.
— Принято, — отозвалась рация. — Сильно тряхнёт? Кто там у вас сейчас за рулём? — обеспокоились во второй секции.
— Ас сибирских магистралей! — Тихон весело подмигнул Зотагину.
Елена фыркнула.
— Ладно народ-то пугать, — проворчал Зотагин. —Я аккуратненько. Берега пологие.
Речушка была быстрой, но мелкой. Просто очень широкий ручей. Зотагин даже видел крупные окатыши на
Стеклянисто-зелёная волна полностью захлестнула лобовое стекло. От неожиданности Зотагин отшатнулся, вжался спиной в кресло, продолжая давить на педаль газа, пока Лу не пнула его по щиколотке. «Витязь» всплыл и теперь поплавком покачивался на волнах. Впереди, куда ни глянь, была водная гладь, а над ней во всё небо изумрудными полотнищами полыхало северное сияние. Световые столбы словно дышали, делаясь то молочно-белыми, то вновь наливаясь цветом. Внезапно прямо перед кабиной вымахнуло из воды нечто огромное, блеснувшее отражением пазори на мокрых чёрных боках, вздыбилось над провалившимся в волну транспортёром и обрушилось на него, рассыпаясь в ничто…
Зотагин инстинктивно зажмурился, ожидая удара, но удара не было. А через секунду, снова открыв глаза, обнаружил, что «Витязь» медленно вползает на берег речушки. Той самой, что значилась под каким-то там номером на карте Лу. Ныла ушибленная щиколотка. От души Ленка приложилась, скидывая его ногу с педали газа. Или от испуга. Зотагин покосился на напарницу. Та замерла с открытым ртом, уставившись стеклянным взглядом куда-то вперёд. На дальнем сиденье, крепко ухватив ладонями цевьё «калаша», беззвучно шевелил губами Тихон. Ёжиков своих колючих вспоминал, наверное. Или молился. Зотагин и сам бы сейчас поставил свечку, да только негде. Тайга кругом. Хотя тоже не факт, если вспомнить, что вместо тайги минуту назад здесь везде вода была. С ума сойдёшь от таких поворотов. Он перекрестился и выключил зажигание. Дизель смолк. Транспортёр дёрнулся и застыл на месте.
— Ты чего? — вышла из оцепенения Лу.
— В себя хочу прийти, — сказал Зотагин. — И нога болит. Дерёшься здорово.
— Что у вас происходит? — потребовала объяснений рация голосом Фан-Цзыня. — Почему остановились?
— Сашка нас опять чуть к мамонтам не отправил, — тряхнув головой, ответил Жиртуев.
— Не было там никаких мамонтов, — возразил Зотагин. — Вода там была.
— И небо в алмазах, ёжики колючие!
— Какие мамонты?! Какие алмазы?! — взорвалась рация на этот раз голосом бригадира. — Вы там что, с ума все посходили?
— Я бы с удовольствием! — сказал Зотагин.
— Что с удовольствием? — не поняла Елена.
— С ума сошёл.
— А я одна тут за двоих отдувайся, да? — возмутилась Лу. — Нет уж! Вот доберёмся до места, тогда сходи сколько хочешь!
— Скорей бы уж добраться до этого вашего места! — в сердцах бросил Зотагин.
Добрались. Без приключений. Провалов во времени больше не случалось, хотя после второго боялись повторить участь рейнджеров. Как они навсегда остаться в прошлом. Если дважды повезло вернуться, то это совсем не означает, что повезёт в очередной раз. К счастью, в этом отношении судьба их больше не испытывала. Приготовила другую невзгоду. Теперь, когда вертолёт, что должен доставить их к месту назначения уничтожен, пришлось искать иной способ добраться на Урал. Хотя особого выбора не было. В их распоряжении остался только транспортёр с требующим серьёзного обслуживания двигателем и жалкими остатками топлива в баках. Ни вернуться, ни болота пересечь.