Океан уходит, океан приходит
Шрифт:
Возвращаясь к сценариям, она знала, что их затея очень опасна. Она, наоборот, заранее воображала самые страшные картины, чтобы они не стали неожиданностью. Взрывы, злобные собаки с налитыми кровью глазами, кровожадно усмехающиеся рожи, что целятся ей в лицо… Она не смела предполагать, что с Кимми могло что-то случиться, нет, о таком она думать не могла. Но другие ужасы она решила специально заранее прокрутить в голове. Чтобы потом не застыть от страха, а как-то действовать. Правда, в подсознании тут же всплыли разные глупые боевики с погонями, но что уж тут поделать. Она утешала себя, что мысленно готова
Но сценарий начал разворачиваться совсем не так, как нужно.
Адреналин в крови и бешено стучащее сердце присутствовали. А вот все другие элементы начисто отсутствовали. Например, холодная голова. Напротив, эта самая голова гудела, а теперь еще и кружилась от дурманящего запаха водорослей. Собранности у героини хватало только на то, чтобы открыто не трястись. Хорошо хоть, что героиня была не одна. Ее напарница как раз являла собой образец настоящей воительницы: она бодро шагала вперед, пепельный хвост на затылке энергично раскачивался в такт походке, серые глаза смотрели решительно, и держалась она так естественно, так спокойно! Когда они проникли на территорию Центра, оставив Зила у машины, Золлан ободряюще толкнула Налию в бок:
– Ты, главное, поменьше говори.
Ох, ей вообще не хотелось бы говорить. Она надеялась, что голос ей сегодня вообще не понадобится. Перед глазами вдруг всплыло лицо Зи-Эла.
«Будет странно выглядеть сотрудник Верхнего Отряда, который что-то неразборчиво блеет себе под нос…»
Даже когда этого парня нет с ними, он умудряется доставать ее. Она распрямилась, сделала глубокий вдох. Надо держаться так же, как Золлан.
«Соберись, Нали» - уговаривала она сама себя, - «Чью вообще мы подругу спасаем?»
Если ей страшно, лучше спрятать этот страх под маской уверенности. А ей страшно. Причем нелогично страшно, если так можно сказать. У нее вызывает безотчетный ужас это место. Вроде бы все правильно, ведь тюрьмы и психбольницы, мрачные места с тяжелой энергетикой, и должны вызывать такие эмоции. Но дело в том, что Центр как раз не был похож ни на тюрьму, ни на психологическую лечебницу. Не выглядел он декорацией к фильму ужасов. Он, скорее, напоминал громадный отель в футуристическом стиле. Этакий гигантский муравейник со светящимися овалами окон, окруженный бассейном. Вот убрать из воды водоросли, расставить вокруг шезлонги и зонтики от солнца… Хоть туристический проспект снимай на фоне этих кремовых стен. Вот только от этой милой курортной зоны ее знобит в теплый летний день.
Что-то было такое утонченно-омерзительное в местной страсти к пастельным тонам. Особенно в таких неподходящих местах. Это как если бы виселицы расписывали узорами из ромашек.
Золлан подносит к уху рацию и слушает. Довольно улыбается.
– Слушай, тот план с отвлечением был просто гениален! Сейчас Центр почти чист! Только сотрудники и местная охрана, а все сьюмменсы в городе!
Но Налию не приободряет даже то, что ее идея
Какое же тут все… огромное… Они уже, наверное, минут десять шагают от ворот в сторону здания, а оно все не приближается. Из мутной воды торчат несколько голов. И только Налия скрестила пальцы, чтобы с ними никто не заговорил, как из бассейна раздался ленивый, но властный голос:
– Ты вернулась, что ли, Золлан? Кто это с тобой? Подойдите.
Налия изо всех сил старается выглядеть невозмутимо, пока их разглядывают. Трое женщин и один мужчина среднего возраста. Они голые. К счастью, вода скрывает почти все. Налия тайком рассматривает лица, пока Золлан здоровается со всеми и рассказывает легенду, что они придумали и несколько раз отрепетировали заранее.
– Она из восточного верхнего отряда. Разумеется, когда там начались эти беспорядки…
Про то, что «на востоке беспорядки» Налия слышала уже давно. Это было на руку «Братству Айч-ара», ведь те самые беспорядки отвлекали внимание от того, что творилось у Роззен и компании под самым носом.
Золлан незаметно толкнула ее в бок. «Говори».
Как ни странно, голос у нее был совершенно нормальный, уверенный. Она сразу вспомнила, что и как нужно сказать.
– Да, я тут же решила перевестись, в таких условиях совершенно невозможно продолжать работу. Я очень благодарна, что получила место здесь, в Центре!
На лице Золлан появляется плохо скрываемое облечение. Но никто вроде бы не обращает внимания. Налия окидывает все здание взглядом: где же они тут могут держать Ким? Зил сказал ей не вертеть головой по сторонам, но, может быть, ее волнение потянет на благоговение перед этим местом? Ведь тут добрая половина ее сверстников просто мечтает получить работу в Центре. Ей так рассказывали. Она должна прямо светиться от восторга.
Лысеющий мужик, кивнув остальным, вылезает из воды. Налия делает вид, что для нее вполне привычно видеть голых немолодых мужиков. Вот зачем, скажите на милость, нужна вся это свистопляска со здоровым образом жизни, если к определенному времени все у тебя все равно обвиснет и сморщится?
– Я пойду, проверю этих… странников, - говорит мужик, одеваясь.
Налия вздрагивает. И еле-еле удерживается, чтобы не наброситься на него с вопросами.
– Тех самых?
– с любопытством спрашивает Золлан, присев на край бассейна.
– Я слышала, с ними было крайне затруднительно работать?
«Шалфейные» водоросли одурманивали, лица у всех присутствующих были расслабленные, глаза затуманенные. А тут все вдруг так оживились, заговорили хором:
– Проклятая девка!..
– Они - зараза, и я считаю, от заразы надо избавляться, и нечего тратить время на сложные операции!
– А вы видели, на что похож тот парень? Это нормально, что в его мире люди творят такое со своим телом?