Оккупация
Шрифт:
А Тантиэль, по идее, находящаяся в самом низу их социальной лестницы, позволила себе отпустить в адрес офицеров, по идее, стоящих выше нее, крайне грубо звучащую фразу.
Мы с Горданой славно поужинали салатом из овощей и красной рыбы, горячими рисовыми тефтелями в соусе и бастурмой. Мясо я оставил в холодильнике до лучших времен, из-за вторжения Тантиэль и всего последующего до него как-то руки не дошли.
— Ну и каков он из себя, госпиталь свартальвов? — спросил я, вернувшись из кухни с тарелочкой
— Да госпиталь как госпиталь. Я там и свартальвов-то не видела, только двое на пропускном пункте, а тот блок, куда меня привезли — там сплошные люди, и персонал, и охрана, и раненые. И знаешь что, Реджи? Как-то очень у них там все оживленно.
— В смысле?
— Бегают туда-сюда, деловитые такие и озабоченные, охрана и врачи на медиков-пленных покрикивают, тележки с пациентами ездят, в операционную, из операционной, на рентген, с рентгена… И все это быстро, торопливо. Я бывала в военных госпиталях еще в Аквилонии, во время своего обучения, в порядке ознакомления, так сказать. Так вот, там тогда было все иначе. Спокойно и малолюдно. Неторопливые врачи, улыбающиеся медсестры, беззаботные больные. Ну а правда, в мирное время военный госпиталь — самое сонное место в армии. А тут все иначе. Понимаешь, что это может означать?
— Что где-то продолжаются боевые действия, о которых мы не знаем?
— Вот-вот, Редж. Мы, скорее всего, в информационной изоляции, а где-то все еще идут бои… или уже идут бои.
Я наклонился к ее уху.
— Мы не скорее всего в информационной изоляции, мы точно в ней. Я пару недель назад встретился с аквилонским шпионом, и он сказал мне именно это. И, на самом деле, в тот момент Реданские горы находились под контролем отступивших туда кортанских войск… И если в госпиталь попадают все новые раненные — значит, бои еще идут…
А вслух я не сказал самого плохого: если где-то идут бои — они могут дойти и сюда.
И мне явно стоит предпринять какие-то меры на этот случай. Идеальным решением было бы вывезти Гордану из Кортании…
Вот только как это сделать?
Чай мы выпили весь, потому я пошел на кухню за новой порцией. Когда я миновал комнату, служившую нам с Горди кабинетом, то заметил, что на экране компьютера, который я оставил включенным, мигает что-то беленькое в углу… Пиктограмма, изображающая конверт? Странно, ведь сеть оккупанты отрубили в первый же день.
Мы допили и вторую порцию чая — с печеньем он пошел нам весьма бодро — а затем Гордана устроилась у телевизора, хотя обычно этот прибор включался у нас редко, узнать прогноз погоды и сверить точное время.
— По тому, что и как говорится в новостях, можно делать некоторые выводы о настроениях среди оккупантов, — пояснила Гордана, — к тому же, вдруг они «накрыли» не все каналы…
— В смысле?
— В смысле, что малые коммерческие каналы могут быть пока еще не под их контролем. Или отдельные ведущие могут на что-то намекнуть… Или гости передач… Хотя, думается мне, тот инспектор, чей сын у тебя учится,
— Он на них не работает. Но насчет новостей — я к нему порой захожу… Другое дело, что ничего действительно важного он мне не скажет.
— Из-за твоих «ученичков»?
— Именно. С его стороны будет неразумно посвящать в свои секреты кого-то, кто тесно общается со свартальвами.
Я пошел к компьютеру и щелкнул по конвертику. Так и есть, письмо от одного из моих учеников, Горана. Стандартные фразы: как я поживаю, все ли хорошо и продолжаю ли тренировать людей.
Я ответил — все отлично, да, тренирую всех, кто не уехал. Горан оказался на том конце прямо сейчас, потому что новое сообщение пришло незамедлительно.
«Как вам наши новые хозяева?»
Хм. Я пододвинул клавиатуру поближе. Кажется, он не просто так спросил.
«Хозяева ли? Это еще далеко не свершившийся факт».
«Точно. И есть люди, готовые популярно разъяснить ушастым всю глубину их заблуждения. Это вопрос времени, притом ближайшего».
«Ты уверен?»
«Знаю».
«Рискуешь. Сеть, скорее всего, контролируется ими, хотя я был уверен, что ее вообще вырубили».
Следующее сообщение меня весьма удивило.
«Ее и вырубили».
«Тогда как ты мне пишешь?»
«Сижу в серверном центре, в компании свартальвовских жополизов, и пишу. Вокруг меня одни идиоты. В буквальном смысле».
«Хм… Что ты там делаешь?»
«Вроде как работаю на них. Помогаю восстанавливать инфосеть. Но на практике мы с ребятами — другими системными инженерами — делаем тут что хотим. Они не могут нас проконтролировать, их «спецы» совершенно ничего не смыслят в компьютерных инфосетях. Вы знали, что среднее образование в захваченных ушастыми провинциях — шесть классов?»
«Нет».
«Теперь знаете. Главный спец, самый образованный из жополизов-чернокамзольников — шесть классов и еще два года в военном техникуме. Он не отличает сервис от сервера. Я и представить себе не мог, что у свартальвов, строящих лучшие корабли и танки, все так плохо со слугами. Ладно, рад был с вами поговорить — есть тут кое-какие дела. Надо передавать сведения от людей к людям — нынче инфосеть самый безопасный способ, всякие явки и пароли отдыхают».
Я почесал макушку, чувствуя, как во мне просыпается Реджинальд, куда более подкованный в техническом аспекте.
«Горан, они могут поймать тебя по логам. Не забывай их удалять».
«Они понятия не имеют, что это такое. А вообще я пользуюсь программой, которая не пишет логов. А вот вы переписку удалите, на всякий случай».
«Ладно, сейчас удалю. Береги себя».
«И вы, учитель».
Я откинулся на спинку стула. Надо же… Я-то думал, что Горан, бездарная единичка в Доме средних магов, работает в конторе семейного предприятия менеджером или директором… А он, оказывается, спец по сетям.
Я потянулся к клавиатуре и принялся удалять переписку.