Окно в Полночь
Шрифт:
— А как давно в Альке защитник?.. — меня крайне беспокоил этот вопрос. Ведь если не получится… С какого момента моя жизнь начнется меняться, где он, тот порог, когда?..
— Думаю, с рождения, — Владлен Матвеевич поковылял к двери. — Как и во всех членах семьи. На всякий случай. Когда в писце проявляется дар, защитник уходит добровольно, — у двери он обернулся, посмотрел на коридор, ведущий к ванной, и хмыкнул: — Не узнала своего бывшего, да? Красная птичка на батарее — это твой бывший защитник. Так и не смог уйти далеко.
Я потеряла дар речи. А двоюродный дед добавил:
— Бери
Я поежилась, вспоминая нездоровое желание придушить себя. Валик, как же вовремя ты появился…
— Вы об изменениях слышали, да?
Владлен Матвеевич замер, взявшись за дверную ручку, и тихо ответил:
— Слышал. И даже знал того, кто мог изменять. Единственный человек на моей памяти. Дуся.
Я, не сдержавшись, чертыхнулась. Двоюродный дед понимающе хмыкнул и проинструктировал саламандра:
— Никакой самодеятельности. Что бы ни случилось, девочка должна выжить. И Васю проведешь порталом. Быстро, без последствий и до подъезда. Понял?
Он, проглотив гордость и едкий ответ, молча кивнул. Ночные гости ушли, а мы посмотрели друг на друга, и Сайел первым спросил:
— Готова?
Ни разу. Но что это меняет?..
— Готова.
Саламандр глянул на меня насмешливо:
— Обуйся хотя бы. Через улицу пойдем.
Мне по-прежнему было очень жарко, но я быстро обулась и накинула на плечи лыжную куртку. И быстро пробежалась по хате, но ни Муза, ни Баюна не обнаружила. Муз — ладно, а за кота тревожно… И его корм так и стоит нетронутым… А в гостиной сияет огненный цветок. И сияет… незнакомо.
Я остановилась, из-за плеча Сайела наблюдая за волшбой. А он, сунув руки в карманы штанов, творил. Вьющиеся лепестки сплетались в арку, зеленея, уплотняясь и наливаясь светом. Я зачарованно заморгала, приоткрыв рот и подняв глаза к потолку. Надо же, а… И никаких махов руками и ногами, никаких ужимок, прыжков и матерных слов на забугорном языке… Просто стоит и смотрит. А «портал» с каждой секундой сияет все ярче, и зеленые плети ползут к нам, свиваясь в лесную тропу. В воздушную лесную тропу. «Портал», как и цветок, «рос» из пламени свеч и висел над полом.
— Чудеса? — довольный голос прозвучал почему-то у меня над ухом.
— А?.. — я вздрогнула и обернулась. Нервы совсем ни к черту… — Д-да, очень… шикарно. Потрясающе, Сай…
— Колдуй, бабка, колдуй, дед? — не упустил случая напомнить он.
Я смутилась. Так, совесть, ты же должна быть в зимней спячке!
— Извини… — я кашлянула и заставила себя остаться на месте, когда зеленые искры, «запалив» тропу, рассыпались у наших ног. К Альке надо и быстро… В арке полыхнуло зеленое пламя, искры взметнулись до потолка.
— Идем, — саламандр взял меня под руку. — Если страшно, закрой глаза.
Еще чего! Я хочу это видеть! Кроме страхов и кошмаров в жизни должно быть место и для волшебства с чудесами! И я первой ступила на зеленую тропу. Искры пробежались по джинсам, и я перестала чувствовать свой вес.
— Куда?! Меня подожди!
Я взлетела по тропинке и остановилась под аркой. Кроме пьянящей невесомости радовало
— Хочешь, потом покажу дальнюю дорогу? — и пояснил: — Это короткая тропа. Дальняя — выше арка и больше цветов.
Я кивнула и пообещала:
— А я тебя в кино свожу.
Сайел презрительно фыркнул, но я не смутилась:
— Не в то кино, которое на маленьком мониторе. Аймакс три дэ — огромный экран, трехмерная картинка и объемный звук — красота! Сходим на американский комикс — поржешь над их магами и суперменами. Тебе понравится.
Саламандр ухмыльнулся. А плющ вспыхнул зеленым пламенем и зацвел. На «потолке» распускались крошечные огоньки цветов, а впереди, на расстоянии вытянутой руки, замельтешили крупные хлопья снега. Вот и вся сказка… Мы вышли у подъезда, и Сайел обернулся, протянув руку. Арка лопнула, как мыльный пузырь, и мой спутник ловко подхватил зеленую искру, сжав кулак. Да, вот и вся сказка…
Я повернулась к подъезду и встретила два изумленных взгляда. Пара заросших и похожих на сугробы чуваков грелась пивом. Один, вытаращив глаза, уронил бутылку, а второй, икнув, сжал свою крепче. Порывы ледяного ветра сбивали с ног, но мне, без шапки и в расстегнутой куртке, было жарко. Я самой себе напоминала маленькое солнце, от которого волнами шло тепло… и свет. Я проследила за тупыми взглядами выпивох. Мои руки светились зеленым. Черт. Бегом наверх.
— А т-ты к-кто? — прозаикался тот, что с бутылкой.
Сакраментальным ответить не успела.
— Белочка, — мой спутник зубасто улыбнулся и заискрил.
Чувак с бутылкой мудро драпанул, а второй осел на лавку, потер лицо и еще более мудро решил:
— Брошу-ка пить…
Я ухмыльнулась и набрала на домофоне номер алькиной квартиры. Надо было ключи взять… Она давно отдала мне дубликаты — на случай если. А я, балда безголовая… На звонок никто не ответил, но дверь открылась, являя растрепанную бабульку в тапках и шубе поверх халата. Посмотрев на нас с саламандром, который привычно щеголял в шароварах, она набрала полную грудь воздуха и…
— Что за нравы?! Что за молодежь — ни стыда, ни совести! Шляются голыми и даже не краснеют!.. Развратники! Бесстыдники! Еще и пьете в общественном месте! Сейчас милицию вызову!
Сайел покраснел, но одеться не потрудился. Подхватил хихикающую меня под руку, осторожно оттеснил бабку и просочился в подъезд под ее гневные вопли.
— Завидует, — заметил с усмешкой и устремился вверх по лестнице. — Какой этаж?
— Восьмой.
Наверх мы взлетели за минуту. Саламандру как сущности такой подъем — ни о чем, и неспортивной мне, оказывается, тоже. М-да… Я нажала на кнопку звонка. Реакции — ноль. Я снова нажала на кнопку и уже не отпускала. Пока не показалось, что за дверью кто-то стоит. Отпустив кнопку, я стукнула в дверь и заорала: