Окольный путь (Велисарий - 1)
Шрифт:
Солдаты одобрительно кивнули.
Гармат повернулся к Велисарию.
– По нашей традиции, когда принц садится на трон или достигает совершеннолетия - что у нас наступает в двадцать два года, - то его сарв выносит постановление по даваззу. Если решают, что давазз хорошо выполнил свою работу, ему предлагают членство в сарве. И обычно высокий ранг. Или, если он того хочет, он может вернуться домой, с благословением сарва и, конечно, множеством даров от бывшего принца.
– А если сарву не понравится, что он сделал?
Гармат пожал плечами. Из-за его спины Усанас пробормотал:
–
Солдаты одобрительно кивнули.
Велисарий почесал подбородок.
– А давазз всегда с юга?
– О, нет!– воскликнул Гармат.– Давазз может быть из любой чужой страны, при условии, что его народ считается храбрым и сам он известен своим мужеством. Например, давазз царя Калеба был арабом, бедуином.
– А что с ним произошло?
Гармат кашлянул.
– Ну, на самом деле он сейчас стоит напротив тебя. Я был Даваззом Калеба.
Велисарий с Антониной уставились на него. Гармат виновато кашлянул.
– Моя мать, боюсь, не славилась целомудрием. Ей особенно нравились симпатичные молодые эфиопские торговцы. Как видите, в результате одного такого союза получился я.
– А как тебя схватили?– спросил Велисарий.
Гармат нахмурился. Он, казалось, не понял, о чем его спрашивают.
– Кто схватил?
– Аксумиты - когда они взяли тебя в плен, поработили и сделали даваззом Калеба?
– Никто никогда не захватывает давазза!– воскликнул принц.– Если человека можно взять в плен, то он не подходит на роль давазза!
Это были первые слова принца. Голос Эона оказался приятным, хотя и необычно низким для такого молодого человека.
Велисарий покачал головой.
– Я совсем не понимаю. Как тогда вы кого-то делаете даваззом?
– Делаете даваззом?– переспросил принц. Он в замешательстве посмотрел на советника. Гармат улыбнулся. Солдаты хмыкнули. Усанас рассмеялся.
– Никто никого не делает даваззом, полководец, - пояснил Гармат.– Это очень большая честь. Люди приезжают из всех мест, чтобы участвовать в конкурсе. Когда я услышал, что аксумиты собираются выбрать нового давазза, я проехал половину Аравийского полуострова. А затем я обменял великолепного верблюда на весельную лодку, чтобы пересечь на ней Красное море.
– Я шел пешком через джунгли и горы, - сообщил Усанас.– Я ничего не менял и не продавал. Мне нечего было продавать, кроме своего копья, которое мне самому требовалось.
Он приподнял рукав и показал очень мускулистую руку, которую искажал ужасный шрам.
– Получил от пантеры по пути, - улыбка вернулась.– Но шрам того стоил. Благодаря ему я участвовал только в последнем раунде. Не пришлось тратить время на глупые первые конкурсы.
– Усанас - самый великий в мире охотник, - объявил Эон, с гордостью в голосе.
Усанас тут же дал ему подзатыльник.
– Молодой дурак! Самый великий охотник - это львица где-нибудь в саванне. Надеюсь, ты с ней никогда не встретишься. И не будешь думать о своей ошибке, сидя у нее в животе.
– А ты, Гармат? Ты тоже был великим охотником?– спросила Антонина.
Гармат пренебрежительно
– Ни в коем случае. Ни в коем случае. Я... как бы это выразиться? Давайте скажем, что аксумиты были рады выбрать меня. Одним ударом они получили давазза и избавились от самого беспокойного предводителя бандитов в Хадравмате, - он снова пожал плечами.– Я порядком устал от бесконечной череды набегов и попыток уйти от преследователей. Мысль о стабильном положении пришлась мне по душе и... Он помедлил, оценивающе оглядывая стоявших перед ним двух римлян.
– И мне всегда нравились люди, из которых происходил мой отец, продолжил он.– Кто бы ни был мой отец, я никогда не сомневался, что он аксумит.
На мгновение лицо советника стало суровым.
– Меня воспитывали, как араба, и я не забыл этой части своего наследия. Арабы - великие люди, во многом. Но они были очень суровы к моей матери. Насмехались над ней, обижали. Только по той причине, что ей нравились мужчины.
Он отвернулся, оглядывая шумную толпу, собравшуюся в зале.
– Она была хорошей матерью. Очень хорошей. Конечно, когда я получил власть, насмешки прекратились. Но ее никогда по-настоящему не уважали. Так, как нужно. Поэтому я забрал ее с собой в Аксумское царство, где другие обычаи.
– А как они отличаются?– спросила Антонина.
Гармат снова посмотрел на нее оценивающе. На этот раз смотрел дольше. Велисарий знал: сейчас принимается важное решение.
– Давайте просто скажем, Антонина, что аксумиты не станут шептаться о женщинах, стоящих у власти, несмотря на их сомнительное прошлое. Даже как здесь шепчутся, среди образованных греков.
Антонина замерла на месте. Гармат уныло улыбнулся.
– Да и оснований для такого шепота не будет - среди аксумитов. Проституция среди них неизвестна. Кроме портовых городов, где она существует для иностранных моряков. Над которыми потом смеются: ведь они заплатили немалые деньги за то, что могли бы получить бесплатно. Ну то есть за шарм, ум и хорошую беседу.
В разговор вступил Усанас, вначале, правда, скорчил ужасную гримасу:
– Аксумиты все выставляют напоказ. Это хорошо известно! Я был поражен, когда впервые услышал об этом, в моей отдаленной маленькой деревне на юге. Конечно, мои люди отличаются высокими моральными качествами.– Его лицо стало печальным.– О, да! Я был шокирован такими новостями! Тут же отправился проверить лично, чтобы прекратить такие ужасные слухи.– Опять широкая улыбка.– Жаль, но слухи оказались верными. Конечно, я бы сразу же убежал, но к тому времени, как я узнал...
– В день прибытия, - вставил один из солдат.
– ...оказалось слишком поздно. Уже был выбран даваззом. И что я мог поделать?
Антонина и Велисарий рассмеялись. Гармат развел руками.
– Видите? Даже наши священники, боюсь, слишком терпимы по вашим стандартам. Но нам нравятся наши обычаи. Даже негуса нагаст не особо беспокоится насчет отцовства своих сыновей. Да и какую роль играет их кровь? В конце концов значение имеет только одобрение саравита.
Солдаты одобрительно кивнули.