Окоо судьбы
Шрифт:
Робин опустился на край бассейна. Больше всего на свете он мечтал сейчас оказаться рядом с Гаем, он чувствовал, что тому больше не грозит опасность, но он так привык, что Гизборн все время рядом. Иной раз им даже не надо было говорить, после совместных путешествий По Ту Сторону жизни они ощущали друг друга так остро и сильно, что Гай даже мрачно шутил на эту тему, будто чтобы избавиться от Робина, ему придется сдохнуть уже по-настоящему.
«Локсли!»- прошелестело так неожиданно,
– Гай! Это ты, Гай?
– «Да. Слушай. Времени нет. Постарайтесь проникнуть во дворец уже завтра. Лейлу собираются выдать замуж за какого-то местного королька, политический брак. Твою девку убьют сразу после свадьбы, Лейла согласилась на брак при условии, что она останется жива. Приказ отдал Саладин, он под влиянием черного колдовства. Происходит что-то очень плохое. Поторопись, Локсли. Я постараюсь успеть, но прошу, поторопись…»
– Гай, постой, подожди!
«Спаси их, Робин…»- прошелестело в уже опустевшем дворике.
…Он очнулся от странного сна, мокрый от пота и с бешено колотящимся сердцем. Сел, стряхнув пальцами с лица соленые капли, и уставился перед собой. Сон, или явь? И почему такое отчаяние, безнадежное, черное отчаяние владеет сердцем?
Тусклый язычок пламени на фитиле масляной лампы был словно самой жизнью. Гай прижал руки к груди, пытаясь унять тяжелое болезненное биение.
– Ты видел сон?
– Посмотри на меня, – Эрик пытливо заглянул в синие глаза гостя, – да, пожалуй, это единственный выход…идем со мной, мой мальчик.
Гай молча поднялся с ложа и последовал за старым крестоносцем. Вдвоем они вышли из шатра и побрели по освещенному луной песку. Видна была каждая песчинка, прохладный ветер повеял, когда они вышли за пределы лагеря, он остудил измученное тело Гизборна и прогнал остатки сна.
– Что бы ни случилось, не подавай виду, не задавай никаких вопросов, просто слушай, если тебя спросят о чем-то, отвечай, – сказал старый Эрик, когда они подошли к стоявшему отдельно небольшому шатру, вокруг которого к удивлению Гая вместо песка была растрескавшаяся земля.
– Судьба, – почти прошептал старик, подтолкнув Гизборна вперед.
Гай на миг прикрыл глаза, представив нежное лицо Лейлы, лицо, которое словно лик Святой Девы, вело его и давало силы жить. А потом откинул край завесы и вошел в шатер, согнувшись чуть ли не вдвое.
– Салям алейкум, – неожиданно для себя произнес Гай одно из немногих
– Алейкум салям, Гай из Гизборна.
Гай хотел было спросить, откуда известно его имя, но вовремя прикусил язык.
Некоторое время царило молчание. Гай помнил наказ Эрика, а темноте видимо, требовалось время собраться с мыслями.
Темнота немного помолчала, видимо, собираясь с мыслями. Гаю хотелось вскочить, забросить вопросами того, кто был там, в этой темноте, но он сдерживался огромным усилием.
– Ты и твой друг, обманувшие смерть, сумевшие уйти от неё во второй раз, – наконец произнес голос. – Вы уже были вместе в незапамятные времена, когда над землей пылало огненное небо и существа величиной с замки бродили по ней. Из тех времен пришли те два дракона, которых ты убил. И позже, когда король Артур собирал своих рыцарей, вы тоже были вдвоем, но по разные стороны, ибо ты был Тьмой, а твой друг- Светом, тогда тебя звали Мордред, а твой друг не принадлежал человеческому роду. Но за то сострадание, что он проявил к тебе и попытку защитить, он был перерожден в облике того Робина из Локсли, который тебе известен. А сам ты получил жизнь-искупление, которую должен был пройти, те муки, что выпали на твою долю в юном возрасте, и были искуплением. И оно завершилось, когда ты не позволил наемникам надругаться над юношей…
Гай вскочил, не в силах усидеть на месте. В его голове не укладывалось сказанное, он уже открыл было рот, чтобы заговорить, когда вспыхнуло пламя свечи, на миг ослепив его. А когда глаза привыкли к свету, Гай вскрикнул и отшатнулся, зажмурившись и едва подавив желание выскочить из шатра. Ибо существо, лежавшее на устланном мехами и тканями ложе, не могло быть человеческим созданием.
====== 22. Создание древних времен. Дар. Амонет. ======
Робин кое-как дотащился до комнаты, где пребывали Назир и Таус. Лунный свет, проникавший сквозь открытую веранду, падал на два сплетенных тела. Девушка спала, положив голову на грудь любовнику. При виде Робина Назир змеей выскользнул из объятий певицы и, в какие-то мгновения натянув штаны, неслышной поступью вышел из спальни.
Очутившись в комнате Робина, он прежде заставил бывшего командира лечь и лишь потом вопросительно поднял бровь. Робин тихо, стараясь ничего не пропустить, поведал о своем видении.
– Ты не можешь идти, – тихо сказал сарацин, проведя ладонью по лицу, словно стряхивая наваждение, – ты на ногах едва стоишь. Ладно…похоже, мне придется идти самому. Ты можешь сказать, где сейчас Гизборн?
Робин закрыл глаза. Голова пульсировала болью, но в отдельные секунды перед глазами вспыхивали ослепительно яркие виденья. Юноша потряс головой.