Оковы прошлого. Книга 3
Шрифт:
Она стонет, борясь с собой, а затем раздраженно сдается.
– Но то, что ты делала... с женщинами. После того, через что ты прошла, как ты могла?
Я закатываю глаза.
– Власть, - честно отвечаю я. Затем, для ее же блага, я пытаюсь объяснить: – Секс - это оружие. Мы все это знаем, даже если пытаемся убедить себя в обратном. Женщины занимаются сексом каждый день, и это наша единственная истинная власть над всеми мужчинами. Между мужчинами и женщинами есть что-то вроде танца, но, в конечном счете, контроль принадлежит женщине. Для мужчин эта власть
– Вот почему изнасилование никогда не связано с настоящим сексом с мужчиной. Речь идет о том, чтобы лишить нас власти.
Ее отвращение очевидно.
– Ты лишаешь их этой силы.
– Ты такая умная, Эйвери. Это необходимость в моем бизнесе. Девушки должны бояться меня, так же как мужчины в профессии должны уважать меня, - я поднимаю подбородок. – Каждый, независимо от сексуальной ориентации, уважает власть.
Она в последний раз дергает за манжету.
– Куда ты меня везешь?
Полагаю, теперь это не имеет значения.
– Частный самолет ожидает нашего вылета из Арлингтона. Мне пришлось провести спешную подготовку. Организовать заграничный транспорт хотя бы для десяти девушек - это большая работа. И меня поторопили. Ненавижу, когда меня торопят. Но все в порядке. Они прибудут сразу после нас, - я улыбаюсь ей.
– Я позаботилась о том, чтобы твои подопытные не задержали нас.
– Тебе действительно нравится слушать себя, не так ли?
– говорит она, вызывая у меня смех.
– Это явная нарциссическая черта, Лена. Но знаешь что? Мне чертовски надоел твой голос.
Свободной рукой Эйвери хватается за руль.
На мгновение ее охватывает ярость, прежде чем она дергает руль… и машина переворачивается.
Глава 16
Давление
Куинн
– Ты уверен, что это подлинник?
Ларкин появляется в поле зрения на экране компьютера.
– Если Джефферсон говорит, что запись подлинная, значит, так оно и есть. Я так понимаю, у тебя есть предположение, кому принадлежит этот голос?
Я точно знаю и, черт возьми, не хочу в это верить. Просматривая стену мониторов с камер видеонаблюдения, я отмечаю каждого человека в клубе, ища единственного, кто не был в списке в моей голове.
Лена Бэлл.
Я не могу в это поверить… она агент ФБР. Черт возьми, она же начальник целого подразделения. Отдела по борьбе с организованной преступностью.
Блять. Это абсурдно, но что может быть надежнее для прикрытия криминального авторитета, чем занимать самую высокую ступень в криминальном отделе? У нее есть доступ ко всему: она знает, как и когда ускользнуть не только от правоохранительных органов, но и от проклятого ФБР. Она – само воплощение организованной преступности. Иисусе.
Я потираю лоб, будто могу сложить все кусочки головоломки в уме. Прямо сейчас у меня только те же самые фрагменты. Мне нужно больше.
– Мне нужна копия отфильтрованной записи, -
– И мне нужен сравнительный тест. Рид, мне необходимо, чтобы ты остался здесь и отвлек федералов. У них не должно быть доступа к записям.
Требуется больше времени, чтобы разобраться в этом сплетении взаимосвязей и выяснить роль Бэлл. Какую именно роль она играет. Мне нужны веские доказательства, которые я мог бы предъявить Векслеру. Одних записей недостаточно.
Неуверенно я перевожу взгляд с экрана на Рида.
– Никто не должен иметь дел с агентом Бэлл. Ни при каких обстоятельствах. Особенно в одиночку.
Смысл того, что я говорю, постепенно доходит до них.
Рид пристально смотрит на меня.
– Сэди и Эйвери должны знать.
– Я разберусь с этим, - заверяю его я.
– Но никто не должен передавать информацию по телефону. Слишком рискованно.
– Затем одна деталь встает на место. Я поворачиваюсь, чтобы уйти.
– А пока веди себя так, будто мы ничего не знаем.
Что не должно составить труда. Что, черт возьми, мы на самом деле знаем? Что агент Лена Бэлл устроила незаконный аукцион, заявив, что она Альфа? Делает ли это ее сообщницей, козлом отпущения, как МакГрегора, или лидером группы?
Я уже спускаюсь вниз по лестнице, когда подношу телефон к уху. Сэди отвечает.
– Где Эйвери?
– спрашиваю я.
– В лаборатории. А что?
Мое сердце колотится в груди.
– Ладно. Хорошо. Привези ее в клуб.
– Эйвери была права. Сейчас самое безопасное место, где она может быть, это рядом со мной.
– А что насчет преступников?
– спрашивает Сэди, и я слышу неуверенность в ее голосе.
– Новая информация в приоритете. Уходи сейчас же, - я заканчиваю разговор, чувствуя, в кои-то веки, что мы двигаемся в нужном направлении. На этот раз мы не противодействуем, а реагируем. И можем перейти в наступление.
Я щелкаю брелоком и открываю свою машину, затем, сев на пассажирское сиденье, достаю телефон из бардачка. Тот, что Бэлл дала мне для более чем прямого контакта с ней, это была ее связь со мной.
Я пробиваю ее зашифрованный канал. Она следила за мной, так что пришло время выяснить, где она сейчас. Проследить за ней. Возможно, для Векслера будет достаточно сравнения голосов. Нам нужно связаться с кем-то за пределами подразделения Бэлл. Пусть другой федерал прочесывает ее записи, дела, связи…
Гудки идут, моя грудь сжимается с каждым вдохом. Звонок переключается на голосовую почту, и я чертыхаюсь. Я кладу трубку, когда звонит мой личный телефон.
Голос Сэди вызывает тревогу еще до того, как она успевает закончить фразу.
– Эйвери здесь нет.
– Что? Ты сказала…
– Я вышла всего на минуту… Дерьмо. Она использовала Даркнет, чтобы отправить сообщение Альфе. Я не могу поверить, что она солгала... и что я ей поверила. Подожди. Что-то не так с Карсоном, - говорит она, заставляя мое сердце биться чаще. Раздается приглушенный шум, а затем она возвращается.
– Куинн, просто проезжай сюда.