Окрашенное портвейном (сборник)
Шрифт:
Глава первая Происшествие в сельмаге
– Давай рассказывай, как все было, – капитан милиции Сергей Неваляев откровенно зевал. До конца дежурства оставалось всего два часа. И он надеялся, что остаток дежурства проведет в тепле. И вот, на тебе, под утро пришлось выехать на убийство.
– Откуда я знаю, как было. Я не присутствовал, – разнервничался местный житель Скоков Николай, больше известный, как «Скока – синюшник», допившийся к сорока годам до глубокой старости, но, как
– Я тебя пока спрашиваю, не кто убил, а как ты труп обнаружил. Во сколько это было? Где труп лежал?
– Так бы и сказал, – успокоился Скоков. – Значит, проснулся я. Голова никакая. У кореша день рождения был вчера. Выпили знатно.
– Она у тебя и сейчас никакая, – усмехнулся Неваляев. – Давай ближе к телу. – Все, находившиеся в магазине вместе с Неваляевым, сержант и хозяин магазина, громко рассмеялись. Шутка показалась всем более, чем уместной.
– Хожу по комнате сам не свой, – продолжил Скоков. – Выпить охота по самое не могу, а денег нема… Все, что были на подарок корешу истратил.
Неваляев с удивлением и любопытством посмотрел на Скоку. Скока и подарок не совмещались в его сознании.
– И что же ты своему корешу прикупил?
Теперь удивление на лице Скоки.
– Как что? Ты не знаешь, что день рождения другу дарят? Бутылку хорошей водки подарил. Здесь, как раз в магазине и покупал. За 60…
– Хороший подарок. Главное, что очень нужный. Ладно, рассказывай дальше.
– Хожу по комнате сам не свой. Думаю, как бы мне опохмелиться. Вспомнил, что в магазине Наташкина смена. Дай, думаю, схожу, попытаю счастья. Она мне иногда в долг давала. Душевная женщина. Ну, быстренько оделся и побежал в магазин.
Хозяин магазина Владимир Шмелев с любопытством оглядел Скокова, на котором из теплой одежды надеты были тельняшка, задрипанные джинсы, да тапочки на босу ногу.
– На счет оделся, ты явно преувеличил. Это надо же в тридцатиградусный мороз по улице в тапочках шлепать.
А, чё, тут полкилометра всего-то. Да меня такой озноб колотил, что без разницы было, что в шубе бежать, что голышом. Я помню в прошлую зиму…
– Во сколько это было, – прервал милиционер Скокова.
– Что было? Колотить меня начало?
Неваляев, начиная терять терпение, повышает голос.
– Во сколько, спрашиваю в магазин пришел?
– Во сколько? – Скока – синюшник задумался. – Щас, скока время?
– Пол – седьмого.
– Значит, в магазин я пришел в полшестого. Вхожу, никого за прилавком нет. Я на всякий случай крикнул: «Наташк, ты где?» Молчок. Тогда я через прилавок перегнулся. А она там родимая лежит, вот прямо, как сейчас. Ноги подогнуты, а на шее кровищи… Я перепугался, и сразу к Николаичу побежал. Сказать, что Наташку убили. – Скоков кивнул в сторону хозяина магазина. – Он же тут неподалеку живет.
– Перепугаться
Скоков сделал виду, что испугался. Для пущей правдоподобности пригнулся, словно опасаясь удара.
– Какая кража? Вот же бутылка стоит. Я же только чутка выпил, чтобы успокоиться, ну и заодно полечиться. Зря, что ли в магазин бегал. В общем, я все Николаичу сказал, а он уже вас вызвал.
– Надо же, какое несчастье, – Шмелев зябко потер руки в перчатках. – И кому понадобилось?
– Сироткин, – скомандовал капитан сержанту, скучающему у входа, – труп пощупай. Холодный или теплый.
Сержант прошел за прилавок и наклонился над убитой женщиной.
– Вроде холодная. Но закоченеть могла и от холода. Вон, какой мороз на улице.
– Все равно, не могли ее убить раньше трех ночи. Значит, была она убита где-то между тремя и пятью, – подытожил капитан. – Есть, чем ее накрыть, – обратился он к хозяину.
– Чтобы не замерзла, – Скоков пытался сострить, но его шутка одобрения не вызвала.
– Сейчас что-нибудь найдем, – сказал хозяин, – Скока, принеси с топчана одеяла.
– А выпить скока дашь?
– Дам, дам. Так дам, что век будешь помнить. Иди, неси, – повысил голос Шмелев.
С недовольным видом Скока поплелся в дальний угол. Чувствовалось, что он хорошо ориентировался в магазине. Принес одеяло, и вместе с сержантом накрыли труп.
– Теперь вас опросим, Владимир Николаевич, – вернулся к допросу капитан. – Ваши паспортные данные я потом внесу в протокол. А пока сообщите, что все знали о покойнице.
– Что все? – не понял Шмелев.
– Все, что знаете о покойной. Фамилия, где живет, откуда приехала, сколько лет. В общем, все.
– А что я знаю. Я ничего не знаю. Зовут ее Натальей, не местная, приезжая. Вот и все. Что я еще должен знать? – на лице Шмелева было неподдельное удивление.
– Как что? – удивился уже Неваляев, – А фамилия, а адрес? Она же у вас продавщицей работала, лицо материально – ответственное.
– Работала и работала. Зачем мне ее фамилия?
– Как зачем? Трудовой договор с ней заключали.
– Какой еще договор. Договорились и все. Как работать, сколько получать. А если какая недостача, сменщица бы у нее смену не приняла. Для этого и фамилию знать не обязательно.
– Владимир Николаевич, вы закон нарушаете.
– Ничего я не нарушаю. Ее устраивало, меня тоже. Налоги плачу исправно. Могу декларации показать. Ты, капитан, лучше убийство расследуй. «Договор, договор». Без тебя проверяльщиков хватает. И каждому дай, – чувствовалось, что у Шмелева наболело, и подвернулся удобный повод о наболевшем высказаться.