Окрашенное портвейном (сборник)

Янс Георгий

– То ли из Смоленской, то ли из Тверской. Не помню. У меня на названия вообще память слабая. А что вы ко мне привязались: «что да откуда». Паспорт ее посмотрите, там все написано.

– Точно, – обрадовался Шмелев. – Что мы мучаемся? Взять паспорт да посмотреть.

– А что ж вы в свое время не посмотрели? – обозлился Неваляев, досадуя, что сразу не догадался спросить о паспорте.

– Мне вроде не к чему.

– Во – во, всем не к чему, а труп у нас бесфамильный получается, – капитан достал мобильник. – Сироткин.

Это я. Ты где? Хорошо. Зайди в комнату к погибшей, поищи документы. Найдешь, вези сюда, – закончив говорить, капитан подошел к трупу. – Еще раз по карманам посмотрю. Может, где лежит паспорт.

Любопытство преодолело страх, и Алла вплотную подошла к прилавку, чтобы посмотреть, как милиционер будет искать документы. Неваляев перерыл все карманы, которые имелись на одежде погибшей, даже рукой залез под кофточку, зная по опыту, что женщины часто самое ценное прячут под лифчиком.

– Может, бандюга документы забрал? – предположила Алла.

– Может, – устало согласился капитан, ему очень хотелось спать.

– А чем он ее так полоснул?

– Ножом, наверное. Посмотрите, ножи все на месте? – Неваляев встрепенулся, опять позабыл о главном – орудии убийства.

Продавщица внимательно осмотрела прилавки.

– Нет, – громко закричала она, – колбасного ножа нет. Точно нет.

– У тебя его и не было никогда. Ты одним ножом и колбасу, и хлеб резала. Сколько раз нас за это СЭС наказывала, – вмешался в разговор Шмелев.

– Ну, резала, – Алла не стала возражать хозяину и легко согласилась. – Так каждый раз протирала. У меня все стерильно. Хоть кто-то у меня отравился? – Алла не была бы Аллой, если бы снова не перешла в атаку. – Мрлчишь? Вот то тоже. Колбасный нож пропал!

– Да не кричите вы так. Точно ножа нет?

– Точно.

– Так и запишем, что предполагаемое орудие убийства нож для нарезки колбасы.

– Что, Николаич, теперь я следующая? Каким ножом бандюга мне горло перережет? – заголосила продавщица.

Шмелев нагнулся и что-то шарил рукой под прилавком.

– Тем самым, про который ты говоришь, что его нет, – хозяин держал в руках нож. Вот он.

– Про этот нож вы говорили? – обратился Неваляев к продавщице.

– Про этот, – но не утерпела и добавила. – Какая разница здесь он или нет.

Неваляева эта женщина определенно начала раздражать.

– А такая, что следствие в заблуждение вводите. И протокол мне из-за вас переписывать Внимательнее надо быть с орудием убийства.

– И, вообще, увянь, Алла. И так тошно. Еще ты со своими страшилками, – добавил Неваляев и через мгновение уже пожалел о своих словах.

– Это что значит «увянь»? Где-то здесь бродит вооруженный до зубов террорист, а он мне «увянь». Слышите, товарищ капитан, как он со своим персоналом разговаривает?

– А все-таки почему, Владимир Николаевич, у вас охраны нет в магазине? Ведь не только

такое может случиться, – безо всякого интереса спросил капитан. Уж пусть лучше отвечает хозяин, чем слушать эту вздорную бабу.

– Да, была охрана. Да толку с гулькин хвост, – устало махнул рукой хозяин. – Был у меня охранник. Так он с ней водку жрал, да топчане валялся, – кивнул хозяин на Аллу.

– А ты видел? Видел? – вновь взвилась Алла. – Ты, что напраслину возводишь? Перед органами меня позоришь, – но неожиданно осеклась, что-то вспомнив. – Ну, даже, если и так. Мы бдительность все равно не теряли.

– А как же я тебя такую бдительную «раком» застал? – съехидничал Шмелев.

– А что еще ночью делать? Все равно покупателей нет. За ночь два – три алкаша забегут, да и все, – продавщица и не думала сдаваться. – Что еще мужику с бабой ночью делать вдвоем, если покупателей нет.

– Покупателей нет. Ври, да не завирайся? Когда Наташка – покойница работала, у нее всегда ночью покупатели были, – начал кипятиться хозяин. – Я уж молчу при товарище капитане, как ты на каждую бутылку сверху полтинник накидывала. Обманом покупателей занималась. Тебе за это статья «светит».

– Да при такой зарплате, которые ты платишь, ноги протянешь. А уж кому, что «светит»… Чья бы корова мычала… И еще интересно мне знать, а чтой-то ты к Наташке сам по ночам шлялся? Помогал ей покупателей что ли считать? Может, ты и сегодня к ней приходил? Стал домогаться, а он тебя отшила, – Аллу вновь понесло. – Вот ты ее в ярости и порешил!

– Ты, дура! – Шмелев явно не ожидал такого поворота событий и растерялся. – Думай, что городить. В ярости порешил… Да, как тебе такое в голову сбрендило?

– Это я сбрендила? Да, тебе, если не дать… Ты же сам не свой становишься. Что мы с тобой на этом топчане не кувыркались? Да, если я тебе тогда отказала, ты бы меня и порешил, как Наташку – покойницу.

Алла вновь разрыдалась, сожалея о том, что не знает, как можно отказать мужчине. Тренькнул дверной колокольчик. В магазин вошел мужчина, на голове которого поверх вязаной шапочки была нацеплена оранжевая строительная каска. Увидев Аллу, радостно улыбнулся:

– Привет Алк, твоя смена что ли? А я прикидывал, вроде, как Наталья должна была работать. Ты подменяешь ее что ли?

Вдруг замечает, что в магазине есть еще люди, и один из них одет в милицейскую форму. Незнакомец, не дожидаясь ответа продавщицы, резко развернулся и бросился к выходу.

– Стоять! – отрывисто крикнул капитан.

От окрика капитана мужчина также резко развернулся назад и замер, как вкопанный.

– Я уже вчера говорил вашим, – как собака, заскулил незнакомец, – что, как только получу аванс сделаю регистрацию. Отпустите меня, денег все равно нет.

– В магазин, зачем пришел? – строго, но уже негромко спросил капитан.