Октавия

Купер Джилли

Он взял со стола тетрадку Джона для домашних сочинений и зачитал:

– “В Индии люди часто недоедают и ложатся спать без ужина”.
– Он усмехнулся.
– А эта старая ведьма ему твердит: “Следи за почерком, напиши слово “завтра” трижды”, - и все?

Он взял карандаш и стал писать под собственную диктовку, старательно выводя слова:

– “Мы дни за днями шепчем: “Завтра, завтра”. Так тихими шагами жизнь ползет…”

– Не надо!..
– в ужасе замахала руками Гэрриет.
– Учительница его убьет.

– Я, между прочим, ей плачу, - веско сказал Кори.
–

А если ей уж очень неймется, пускай звонит мне и жалуется. “В Индии люди часто недоедают, - медленно повторил он, - и ложатся спать без ужина”. А в Йоркшире люди часто перепивают - и тогда они тоже ложатся спать без ужина… Налей мне еще, - попросил он.
– Только, пожалуйста, не говори, что мне уже хватит, это я и без тебя знаю.

– До чего вы себя довели!
– Гэрриет покачала головой.
– Вам бы самому сейчас попить успокоительное да сесть на калорийную диету.

– Прекрати разговаривать со мной, как с ребенком!

Гэрриет подала ему стакан.

– Фу, что ты мне налила? Тут же одна содовая!.. Какие у тебя руки холодные, - добавил он, случайно коснувшись ее пальцев.

– Ничего, зато сердце горячее, - сказала она и поморщилась от шаблонности фразы. Кори не обратил внимания.

– А у моей жены такие маленькие теплые ручки, - сказал он.
– Зато сердце холодное, как могила. Она нимфоманка. Ты, наверное, слышала.

– Да, мне что-то такое говорили.

– Зато красивее ее нет никого на свете.

– Я знаю, - сказала Гэрриет.

– Как ты считаешь, дети похожи на нее?

– Нет, - соврала Гэрриет.
– Больше на вас.

– Сегодня годовщина нашей свадьбы, - сказал Кори.

– О Господи, - выдохнула Гэрриет.
– Извините, я не знала. Это ужасно.

– Ты тоже так считаешь? Знаешь, вся эта сегодняшняя бодяга с телефонными звонками - это ее штучки. Три звонка - наш условный знак.

– Вы скоро найдете себе другую, - не очень уверенно сказала Гэрриет.

– Другую найти не проблема, - криво усмехнулся Кори.
– На любой киностудии этих других - бери не хочу, и все красавицы… А потом проснешься рядом с такой красавицей и не знаешь, как от нее избавиться.

Он поднял руку и осторожно пощупал шишку на лбу.

– Если захочу, Ноэль хоть завтра ко мне вернется. Но это все равно что виски для алкоголика: один глоток - и все, я пропал.

– Вероятно, это из тех самых “троп небесных, которые ведут нас прямо в ад”, - сказала Гэрриет, ощущая себя при этом очень взрослой.

– Верно, - пробормотал Кори.
– Если паче чаяния она вернется, то первую неделю или даже две будет смотреть только на меня, а потом ей это наскучит и захочется развлечений. Знаешь, я при ней и работать-то толком не мог. Когда она бывала дома, ей постоянно требовалось мое внимание, а когда ее не было, я все равно не мог сосредоточиться, все думал, думал, где она может быть. Вот уж поистине, образцовая семейная пара в мире кино!

Он рассмеялся, но смех его был странно надтреснутым; на миг Гэрриет показалось, что, заглянув в эту трещину, она увидит целую бездну отчаяния.

– Ровно десять лет, как мы поженились.
– Он говорил все невнятнее.
– Сука проклятая!.. Десять

лет терзала мне душу. И все эти десять лет я был на грани отчаяния, каждый день. А знаешь, что я сделал сегодня? Пошел и послал ей розы. Шесть дюжин роз. Представляю ее ухмылку, когда она их получит. Ты понимаешь, любви больше нет, умерла любовь, - но я все равно послал. Если бы ты знала, как мы, мужчины, бываем сентиментальны… Черт, я, кажется, замучил тебя своими жалобами. Извини.

Его, видимо, знобило. Как бы спровадить его в постель?
– думала Гэрриет.

Кори с трудом сфокусировал на ней взгляд.

– Я не даю тебе спать.

– Ничего, пустяки, - сказала она и поспешно стиснула зубы, чтобы не зевнуть во весь рот.

Наверху захныкал кто-то из детей. Гэрриет подскочила.

– Пойду посмотрю, что у них там.

Шатти лежала в обнимку с Амброзией поперек кровати, ее ноги торчали из-под одеяла. Гэрриет повернула и укрыла ее. Уильям мирно спал в своей переносной колыбельке, а спустившись вниз, она обнаружила, что и Кори уснул с недокуренной сигаретой в руке. Стройный и элегантный, он неплохо смотрелся на диване в своем вечернем костюме. Гэрриет загасила сигарету, ослабила ему галстук и стащила туфли, после чего принесла из его спальни целых два одеяла - одно шерстяное, другое пуховое - и заботливо укрыла его.

– Что, малыш, одни мы с тобой остались, - сказала она Тритону и от этих слов ощутила себя еще взрослее и серьезнее, чем прежде.

Она еще раз вгляделась в спящего Кори. Во сне его лицо уже не казалось таким страдающим.

Глава 13

Следующий день оказался сплошным кошмаром. Проспав два часа, Гэрриет бродила по дому, как зомби, натыкаясь на все подряд. Уильям радостно слопал протертую капусту с морковкой и тут же срыгнул их на постель, стиральная машина приказала долго жить, а посреди обычной утренней беготни с книжками, тапочками и передничками Гэрриет вдруг сообразила, что в доме совсем не осталось денег и ей нечего дать Шатти на обед. Миссис Боттомли не было - она сегодня ночевала у себя дома. Перерыв все свои карманы в тщетной попытке отыскать завалившуюся монетку, Гэрриет вздохнула и пошла будить Кори. Переход от тяжелого сна к еще более тяжелому похмельному утру дался Кори с трудом, а когда он наконец-то обрел дар зрения и обнаружил, что лежит одетый на диване в гостиной, настроение его отнюдь не улучшилось.

– Какого черта!
– взревел он.
– Неужели нельзя так наладить хозяйство, чтобы хватало детям на еду?

Пожалуй, в такой момент вряд ли стоит напоминать ему, что он сам забрал из дома последние деньги, решила Гэрриет.

К тому времени, когда она отвезла Шатти в школу и вернулась, Кори уже успел переодеться. Он угрюмо давился алказельцером и сыпал колкостями, от которых Гэрриет скоро опять оказалась на грани истерики.

– Как прикажете отыскивать свои носки, - вопрошал он, - если в кладовке все вверх дном, как после бомбежки? Неужели так трудно класть вещи на свои места? В гостиной игрушки, вся кухня увешана пеленками - в конце концов, сколько все это может продолжаться?