Олегархат районного масштаба
Шрифт:
— И вы хотите американские машины на наши стройки закупить?
— Нет, я хочу их закупить, чтобы инженеры в Комитете их поизучали и сделали похожие, но свои. Но чтобы их делать, потребуются новые заводы и рабочие, которые на этих заводах работать будут. А рабочим потребуется жилье и все то, что я раньше уже перечисляла. Ну а заводам понадобятся станки — и для начала как раз можно будет и импортными обойтись, а также много электричества.
— То есть вы предлагаете новый завод возле ГАЭС выстроить? Там-то с электричеством всегда неплохо будет, но относительно самого завода…
— Василий Семенович, вы же инженер…
— Я приборист, раз уж вы об этом вспомнили.
— Это уже детали. Но вы в любом случае в состоянии сообразить, что может потребоваться для производства и, что важнее, как руководитель
— А вы…
— А я вас обеспечу всем необходимым. Необходимым, чтобы ваши районы превратились в самодостаточные промышленные центры с высочайшим уровнем жизни всех проживающих на территории районов людей. При условии, конечно, то эти проживающие захотят для такого процветания усердно поработать — а вот как их заставить захотеть, вы лучше меня знаете.
— Заставить захотеть?
— Вы же поняли, что я имела в виду. А вот что я вам не сказала… вы и сами сообразите.
На самом деле мне в голову пришла одна очень интересная мысль, и я в принципе знала, что дед ее одобрит. Не прям вот щяз, но когда у него все им же намеченное получится, то наверняка. А для этого нужен был пустяк: чтобы у него все получилось. И чтобы он точно знал, что получилось это все именно у него самого…
Глава 20
Когда я разговаривала с Николаем Семеновичем, то насчет того, что работы по разработке прибора для выращивания монокристаллов в невесомости уже начались, ни капли не лукавила. К моменту разговора эта работа уже почти неделю шла: я вспомнила, как в советских газетах с придыханием от восторга описывались такие эксперименты на борту какого-то «Салюта». А уже не из газет я знала, что огромный монокристалл космонавты там получили… а после развала этот камешек, переданный специалистам в Кишинев, молдаване продали за несколько миллионов американцам. Это я знала точно, а вот фигурировшие в сделке суммы… Очень непроверенные источники говорили о двадцати миллионах, другие — что директору института янки наличкой сунули в карман всего пару миллионов. Но из других (и вполне компетентных) источников я знала, что американцы на сделке сэкономили столько, что у них боевые самолеты подешевели на почти миллион каждый. Впрочем, да меня доносились лишь отголоски «компетентной информации», а по арсенид-галлиевым полупроводникам вообще почти вся информация шла под страшными грифами и тому, что просачивалось наружу, доверять смысла не было.
Но вот одно по этому эксперименту я знала абсолютно точно: у «космического кристалла», даже с учетом все еще воздействующий на образец микрогравитации, количество дислокаций сократилось на два порядка — а это было настолько важно, что в СССР были выделены сотни миллионов на разработку станции-автомата, где выращиванию таких кристаллов не мешали бы мерзкие людишки, возмущающие своим дыханием покой кристаллизатора. Но в стране случился Меченый — и все пошло прахом…
Кстати, о Меченом — в его отношении у меня уже определенные идеи появились, но пока я этими идеями ни с кем делиться не собиралась. Время еще было, а вот должного авторитета у меня пока не набралось. Хотя, если лично товарищ Патоличев мне настолько доверяет, что идет снимать с боевого дежурства космические ракеты спустя неделю после запуска программы по космическим кристаллам… Впрочем, я не уверена, что сказала ему, когда эта программа была запущена.
С ракетами же получилось забавно: я точно знала, сколько их заныкано по складам, но вот чего я не знала, так это того, что заныканы были ракеты Р-7А, на те же «Союзы» (или как они там сейчас называются) вообще не похожие. То есть ракеты были именно баллистические и двухступенчатые, так что просто их достать со склада и привинтить к ним сверху какой-нибудь спутник было невозможно. Их со складов, конечно, доставали — не спеша, по паре штук в месяц, и отправляли
Однако про эту экспедицию я узнала лишь благодаря сообщению по радио, у меня других дел было невпроворот и за космическими достижениями я вообще не следила. Тем более, что после моих пояснений Совмин выделил Челомею нужные средства на строительство и «грузовиков», и пилотируемых кораблей (пока у Королева испытания не закончатся, других пилотируемых кораблей в Союзе просто не было), так что мне «выжимать бюджет Комитета» не пришлось. Но, хотя финансовый поток в казну Комитета заметно вырос, денег на все новые программы все равно не хватало и мне пришлось очень серьезно закопаться в новые проекты, стараясь распределять поступающую копеечку так, чтобы никакие программы не тормозились. То есть мне очень хотелось, чтобы не тормозились — но получалось это неважно.
А денег стало больше благодаря итальянцам. Все же у «Оливетти» инженерный состав был довольно неплохой, и они на основе наших микросхем разработали очень удобный «бухгалтерский» калькулятор. От тех, что на заводах Комитета производились, он отличался «принципиально»: циферки не только на дисплее показывались, но еще и печатались на бумажной ленте. Там вообще все печаталось: то, что операторы на клавиатуре набирали, промежуточные результаты, весь ход вычислений — и именно бухгалтерам это позволяло в случае какой-то ошибки (люди же, бывает, просто не те кнопки нажимают) глазками проверить все расчеты и пересчитывать все не с самого начала, а с того места, где ошибка возникла.
Ну а чтобы наводнить рынок такими удобными машинками, они подписали контракт с Внешторгом на поставку им ежемесячно по сотне тысяч комплектов всех необходимых микросхем и вообще всех полупроводников, а там суммы набегали свыше двенадцати миллионов. И я тихо радовалась, что они заказывали только комплектующие: с производством нужного им количества тех же печатных плат советская промышленность просто не справилась бы. На имеющихся мощностях не справилась бы — и поэтому довольно много средств уходило на создание новых «мощностей».
И не только по печатным платам: Брянский телевизионный уже окончательно зашивался, не успевая ни план по ТНП выполнить, ни программу по производству мониторов для вычислительных систем. Чтобы все же в обозримые сроки выйти на плановые показатели, завод начал строительство сразу двух филиалов, в Почепе и в Карачеве, а филиал — это новые рабочие, новое жилье для них, новая городская инфраструктура. То есть создание нового филиала — это очень немаленькие деньги, даже если не считать стоимости самих заводов. Хотя последние должны были строиться все же за счет союзного бюджета, бюджет этот выделили исключительно на строительство, а все оборудование почему-то нужно было Комитету за свой счет доставать. То есть понятно почему: кто-то решил, что на новые заводы (то есть в филиалы старых) оборудование со старых и переставят. Наверное, чтобы «освободить площади для расширения производства», но каким образом свободные площади это обеспечат, никто и не подумал. Я, когда увидела в бюджетах на постройку двух филиалов телезавода сметы на перевоз оборудования, не выдержала и поехала за объяснениями к товарищу Струмилину в Госплан. Ну что, узнала, что Станислав Густавович Великим и Могучим владеет в совершенстве, а если самую могучую часть из его объяснений удалить, то выяснила, что и в Госплане идиотов хватает, а за каждым ведь не уследишь — однако после утверждения очередного плана быстро в него корректировки внести невозможно, и особенно невозможно, если требуется дополнительное финансирование потому, что и без того везде постоянно идут перерасходы средств.