Олли Таймон
Шрифт:
Вейдок протянул руку и почесал голую пятку.
– Вспомни кабацкую мудрость, друг Олли. Чаще всего мы нужны тому, кому задолжали.
Олли тряхнул головой. Он ничего не понял.
– О чем речь, Вейдок? Ты что, проигрался в карты?
Вейдок прикрыл глаза.
– Нет. Я не проигрывал в карты.
Таймон задумался, и вдруг его лицо, походящее чертами на звериную морду, просветлело, и как будто стало более человеческим. Но лишь на секунду.
– Я знаю, о чем ты говоришь. Тененталь?
– Да. Замок Тененталь. Загадочный господин
– Ты что же, надеешься, что он вытащит нас из тюрьмы?!
– А почему нет? – спросил Вейдок. – Лидс богат и влиятелен. Освободить нас для него – плевое дело.
– Да почему он должен?!..
– Он не должен. Но он захочет сделать это сам, Олли. Мы нужны ему. Лидс не стал бы спонсором Ордена Странствий и Поэзии, если бы у него на это не были веские причины. Просто дай ему время.
Олли Таймона медленно охватывал гнев. Но он еще держал себя в руках.
– Вейдок, послушай, – попытался он решить проблему человеческим путем. – Зачем ждать милости неба? У меня только что появился новый план. Без убийств. Я сломаю все решетки в подземелье. Заключенные выберутся на свободу. Мы смоемся под шумок. Никого не надо убивать. Это ведь хороший план, правда?.. – внезапно он навострил уши и вдруг воскликнул: – Не может быть!
Вейдок поглядел на друга торжествующе.
– Что же, я оказался прав, друг Олли? Тот, чьи шаги ты сейчас слышишь, не иначе как наш благодетель, подобный огненной птице судьбы, несущей на своих крыльях нашу свободу в это убогое узилище. Встанем, друг мой, встанем и поприветствуем его!
Вейдок бодро вскочил на ноги навстречу шагам, приближающимся из темноты.
В подземелье блеснул огонек. Фонарик в руке тюремщика Варека мерцал неверным светом. Тюремщик поставил его в продолговатую выбоину на стене и повернулся к решетке.
– Это здесь, господин судья.
Таймон насторожился. Вейдок, не поверив ушам своим, спросил его вполголоса:
– Судья?
– Невероятно, – повторил Таймон. – Судья – здесь? Как думаешь, сколько золота ему заплатили, чтобы он спустился в эту яму?
– Я же говорил тебе, Лидс очень влиятелен. Он кого угодно заставит спуститься хоть в яму, хоть в сам ад, – пробормотал Вейдок.
Судья не был молод, но выглядел прекрасно. Так выглядят люди сытые, хорошо выспавшиеся, довольные жизнью и собой, поскольку большинство их желаний сбываются. Он был богато одет, и даже седины его смотрелись как-то уж очень молодо.
За судьей и Вареком в подземелье спустились еще двое.
Сперва – девушка, а точнее, девочка. На вид не больше шестнадцати, подумал Вейдок. Тихо, осторожно ступая, словно с опаской, она выглядела смущенной и немного испуганной.
У нее были черные прямые волосы, длинные, как у благородных девиц, спадали на грудь и спину. Миловидное лицо казалось белым, будто из мрамора. Черты лица были правильными, словно кукольными, и большие темные глаза с длинными ресницами еще больше придавали
Девочка встала подальше от всех решеток, а главное, как почудилось Вейдоку, подальше от судьи. За ее спиной возвышалась женщина-южанка. Темнокожая, с коротко остриженными волосами и карими глазами, одетая в плотное льняное, перепоясанное кожаным ремнем, сюрко. На спине она носила крест накрест две сабли из гибкой стали, без ножен, в ременных петлях, как носят оружие эпреты.
Телохранительница сложила руки на груди и лениво следила за происходящим.
– Так вот куда мы теперь сажаем пленных магов, – сказал судья, оглядывая стены подземелья. – Помню времена, когда с чародеями-бунтарями обходились несколько иначе.
– Помню и я их, – сказал Таймон. – В прошлом магам заливали в рот расплавленный свинец, чтобы они не могли выкрикивать заклятья. А если они делали пассы руками, руки им быстренько отрубали.
– О! – Судья просиял. – Значит, ты уже знаком с предметом?
– В некоторой степени, – ответил Таймон. – Всего, конечно, не видел. Можно ли охватить неохватное? Но как ломаются берцовые кости на дыбе, к примеру, знаю. Раскаленные клещи пробовал на себе. Из банального повешения искусный мастер может сделать невыносимую пытку. А что можно сделать кнутом – ни за что не догадаетесь!
Девочка, несмотря на присутствие телохранителя, побелела как мел. Вейдок раздумывал, дать Таймону пинка сейчас, или отругать его потом.
– Вынужден согласиться, ваша честь, – продолжал Олли, – условия, в которых нас содержат, прекрасные. Не то, что были в прошлые века. Мне приходилось бывать в местах и похуже, чем эта темница.
– Вот как? – удивился судья. Он был, судя по всему, жизнерадостный балагур, и любил поболтать, все равно с кем. – И каково впечатление?
– Самое паршивое. Никому такого не пожелаю.
– Ясно. Что же. Не знаю, кто ты такой, незнакомец. Наверное, лжец, коль скоро помнишь прошлые века. Но если уж ты полагаешь, что тебя содержат в чересчур мягких условиях, твоей непритязательности можно только позавидовать. Наслаждайся пока, потому как завтра тебя повесят, и в аду, куда ты непременно попадешь, будут совсем другие условия. Таких ты еще не испытывал на своей шкуре. Ни сейчас, ни в века минувшие!
Девочка, видя, что на нее никто не обращает внимания, неуверенно кашлянула.
– Господин судья, вы не забыли обещание?
Судья глянул на нее с неожиданной нежностью и рассмеялся.
– Ну-ну, дитя, не беспокойтесь. Я пошутил. Про ад и про казнь, конечно.
Девочка нахмурилась. Судья определенно ей не нравился. Тому было все равно, он взглянул на тюремщика:
– Послушай, уважаемый, оставь-ка нас на несколько минут.
– Не положено, – пробурчал Варек, опершись на древко пики. – Сами знаете, господин судья, правила…