Оллвард. Разрушитель судеб

Авеярд Виктория

Гарион цыкнул языком и начал спускаться по сосновому стволу. Когда до земли оставалось около шести футов, он спрыгнул с дерева, аккуратно приземлившись на мыски.

«Какой позер», – в очередной раз подумал Чарли.

Он развернулся лицом на север, поднес сложенные вместе ладони ко рту и, сделав глубокий вдох, закричал так громко, что спугнул с ближайших веток нескольких птиц.

– ВИДЭРЫ КАСЛВУДА, – проревел он. Где-то над головой недовольно заухала разбуженная воплем сова. Чарли не обратил на нее внимания и снова

сосредоточился на лесной чаще. – Я ИЩУ КОРЭЙН АН-АМАРАТ.

Стоявший рядом Гарион зажал уши ладонями.

– Во имя пресвятых глаз Лашрин, предупреждай, когда соберешься сделать так еще раз, – пробормотал он, глядя на Чарли со смесью восторга и замешательства.

Пропустив его слова мимо ушей, Чарли снова набрал воздуха в грудь.

– ВИДЭРЫ КАСЛВУДА. Я ПРИНЕС ВЕСТЬ О СОРВАННЫХ ВЕРЕТЕНАХ.

Гарион склонил голову набок.

– Кто такие видэры?

– Так себя называют Древние, – скороговоркой ответил Чарли. – ВИДЭРЫ КАСЛВУДА.

Гарион раздраженно изогнул губу.

– Эта тактика не сработает.

Чарли пожал плечами.

– Я привык к такому исходу.

– Ладно, – недовольно произнес Гарион, скривив лицо, но все равно поднес руки ко рту.

Их крик разнесся по лесной чаще, отражаясь от веток, земли и камней:

– ВИДЭРЫ КАСЛВУДА. Я ИЩУ КОРЭЙН АН-АМАРАТ.

* * *

Гарион продолжал кричать, даже когда Чарли осип и замолчал. Они не успели добраться до реки до наступления ночи и решили сделать привал у тихого ручейка. Пейзаж остался практически неизменным: деревья, деревья и еще раз деревья, – но это было хорошее место для ночлега. Чарли зачерпнул в ладони ледяную воду из ручья и, не обращая внимания на холод, принялся жадно пить. Талая вода успокаивала его воспаленное горло подобно бальзаму.

– Да пошло оно все в могилу, – наконец сказал Гарион. Его голос звучал так слабо и хрипло, что походил на вой выкопанного из земли упыря.

– Хорошо, – проскрипел в ответ Чарли, втайне радуясь, что они покончили с этим глупым занятием.

К его облегчению, Гарион начал разводить костер, а сам Чарли отправился обустраивать стоянку для ночлега, насколько это было возможно. Он нашел просторное дупло в основании одного из деревьев и соорудил там некое подобие гнезда, застлав дно их мантиями и мехами. Долгое время ни Чарли, ни Гарион не произносили ни слова, наслаждаясь наступившей тишиной.

На ужин Гарион запек несколько кроликов, изрядно отощавших за зиму. Пока Чарли обгрызал сочившуюся жиром косточку, в его сознании проносились картины более счастливых дней. Маленький столик снаружи сискарийской таверны, залитый солнечным светом, и бокал нежно-красного вина в руке. Теплый хлеб, только что купленный в пекарне на берегу реки Риверосс в Партепаласе. Оленина, запеченная и приправленная заботливой рукой Эндри Трелланда. Та, которую он ел горячей у подножья гор рядом с Волчьей тропой,

когда крышу над головой заменяли звезды. А его Соратники были живы и, по своему обыкновению, спорили между собой.

– У тебя есть какие-нибудь менее… шумные идеи? – шепотом спросил Гарион, бросив обглоданные кости в кусты, и сделал жадный глоток из фляги.

Чарли с большой осторожностью подбирал слова, чтобы не сказать лишнего. Он указал на седельные сумки, в которых лежали его бумаги и чернильницы.

– Боюсь, с помощью фальсификации с этой проблемой не справиться, – тихо произнес он.

Лицо Гариона напряглось. В его глазах отражалось пламя костра.

– С помощью боевых искусств тоже.

Чарли улыбнулся уголком рта.

– Хоть раз в жизни мы с тобой одинаково бесполезны.

Они обменялись улыбками. Несмотря на обстоятельства, Чарли снова задумался, не сон ли это. Он задержал взгляд на Гарионе, пытаясь найти в нем хоть какую-то тень, хоть какой-то недостаток или немыслимую черту – любой знак, который дал бы ему понять, что все это иллюзия или посмертное бытие.

Гарион без труда угадал его мысли.

– Я настоящий, Церковный Мышонок, – едва слышно сказал он. – Я здесь.

Щеки Чарли вспыхнули, и он, отвернувшись, сплюнул на землю кусочек хряща.

– Забираю свои слова обратно. Я не бесполезен. По крайней мере, я умею готовить, – резко произнес Чарли, рассеивая напряжение между ними. – При нормальных обстоятельствах.

Гарион откинулся назад, опершись на локти, и закатил глаза, мерцавшие в свете костра. Он растянулся на ложе из мантий и мехов, оставив рядом с собой свободное место. Ему на лоб упала прядь волос. В этот момент он выглядел так наивно, что это выбивало из равновесия.

– В цитадели нас не обучали готовке.

Гарион широко улыбнулся, когда Чарли поднялся на ноги и подошел к нему.

– Еще один аргумент против лорда Меркьюри, – произнес Чарли, устраиваясь рядом с Гарионом. Теперь, когда они сидели рядом, морозный воздух казался почти комфортным.

Гарион сделал еще один глоток воды, смачивая горло.

– Он дал мне такой же контракт, как и остальным. Убить Корэйн ан-Амарат и любого, кто будет этому препятствовать.

Корэйн. Звук ее имени встревожил незаживающую рану в душе Чарли и наполнил его сердце болью.

– Значит, Меркьюри задолжал мне некоторое количество золотых монет. Я все равно что убил ее, – прошептал он. – Я оставил ее умирать. Гореть заживо.

Он снова прокрутил в голове слова Гариона. «Ему дали такой же контракт, как и остальным. Он должен был убить Корэйн. И ее Соратников тоже».

– Как долго ты следил за нами? – наконец спросил Чарли.

Губы Гариона изогнулись, а лицо исказилось в болезненной гримасе. Чарли по-прежнему различал в его взгляде стыд, но за ним скрывалось что-то еще.