Оллвард. Разрушитель судеб

Авеярд Виктория

– С тех пор как вы прибыли в Водин, – ответил Гарион. – Ее смерть была куплена не один раз. Блестящий контракт для любого амхара.

– Что ж, теперь в мире на двенадцать амхара меньше, – ровным голосом произнес Чарли.

Глаза Гариона расширились, а прекрасное лицо перекосилось от тревоги. Он явно взвешивал смысл услышанного и его последствия.

– Люк и остальные нашли вас раньше меня?

Чарли читал Гариона как открытую книгу, в то время как Сораса всегда была для него загадкой. Гарион превосходно владел мечом, но совершенно не умел хитрить и строить

коварные планы. В руке Меркьюри он был оружием, а Сораса – его змеей. Ядовитой и своевольной.

Чарли постарался отвлечься от мыслей о Соратнице, сгоревшей вместе с остальными в пламени Джидаштерна.

Тем не менее он мысленно вернулся в тот день на Волчьей тропе, высоко в горах, когда Дом с Сорасой отправились на охоту. Сораса тогда вернулась запачканная кровью, столь же молчаливая, как и мертвые тела, которые она оставила позади.

– Они нашли Сорасу и Древнего, – сообщил Чарли.

Гарион побледнел.

– Она убила их всех?

– Дом ей помог, – ответил Чарли, пожимая плечами.

Промозглый ветер шелестел ветвями деревьев. Лицо Гариона страдальчески исказилось, взгляд затуманился, пока он обдумывал новости. Чарли видел в его глазах ту же боль, которую носила в себе Сораса. Чувство вины. Ярость. Гарион, как никто другой, знал, какую цену пришлось заплатить Сорасе.

Чарли же знал, какую цену платит Гарион сейчас, находясь рядом с ним с не орошенными кровью клинками на поясе.

– Мы с ней предатели. Измена в нашей крови и в наших костях, – наконец сказал Гарион, тяжело вздохнув. Чарли чувствовал, как жар его тела изливается по зимнему воздуху.

Чарли выдавил мрачную улыбку.

– Предательство, совершенное ради блага всего мира, – это не так уж плохо.

Лицо Гариона оставалось серьезным.

– Если бы я только мог расплатиться за него плотью, как когда-то сделала Сораса, – горько сказал он и потянулся рукой к ребрам.

Чарли понял зачем. Он помнил татуировку на боку Гариона: особый символ на каждом ребре, каждая отметина – свидетельство того, сколько дней он провел на службе Амхара. На коже Гариона их было не так много, как у Сорасы, но достаточно, чтобы он считался опасным убийцей. Чарли множество раз проводил по ним пальцем и вырисовывал их на пергаменте. Он ощущал их даже сейчас, пока водил пальцами по собственному боку.

– Лорд Меркьюри скоро выйдет на охоту. Если уже не вышел, – прошипел Гарион. Чарли почувствовал, что он напрягся всем телом. – Двенадцать амхара погибли, а я… свернул с пути. Не исключено, что он покинет цитадель, чтобы выполнить это задание самостоятельно.

Чарли подпер голову рукой и посмотрел на переплетение ветвей над головой. Рассмотреть за ними звезды было непросто.

– Как будто нам мало угроз от драконов и сорванных Веретен.

Гарион лишь фыркнул в ответ.

– Как думаешь, Древние нас слышали? – спросил он, рассматривая полог из веток.

Живот Чарли скрутил узел страха.

– Если они находятся неподалеку, то да.

«Довольно серьезное допущение», – подумал Чарли. Он знал, что Гарион размышляет о том же. Каслвуд растянулся на несколько

сотен миль и был неприступен даже для армии Галланда. Именно по этой причине он до сих пор оставался глухой чащей – зеленой стеной, пересекающей королевство по горизонтали.

– Поговаривают, раньше по всему Каслвуду были разбросаны Веретена, – сонным голосом произнес Гарион. Его веки слипались. – Деревья питались их энергией и сами превращались в порталы. Когда я еще не был амхара, мама рассказывала мне истории о единорогах, которые появлялись из расщелин в деревьях, подобных этим.

Поморщившись, Чарли немного подвинулся, чтобы узловатый корень не впивался ему в спину. Он осмотрел дупло, в котором они находились: щель в рассохшейся древесине напоминала просвет между двумя шторами. Оно выглядело непримечательным, и в нем не было ничего, кроме земли, палой листвы и двух усталых путников.

– Мне бы не хотелось наткнуться на рог единорога, – сказал Чарли. Он запустил пальцы в волнистые волосы Гариона и рассеянно провел по знакомым темным прядям.

Гарион тихонько застонал от удовольствия и закрыл глаза. Можно было подумать, что он заснул, но Чарли знал его слишком хорошо. Убийцы-амхара редко теряли бдительность. К тому же Гарион всегда спал очень чутко.

– Разумеется, это все в прошлом, – добавил Гарион сквозь полудрему. – Эти Веретена исчезли давным-давно. Но они оставили после себя эхо. В этом лесу до сих пор живут ведьмы. Проклятые Веретенами.

– Мне казалось, этот термин звучит как «Одаренные Веретенами», – прошептал Чарли. Он снова посмотрел на звезды, а затем окинул взглядом окружавшие их деревья. Где-то в глубине души он надеялся увидеть голубые, как молния, глаза и почувствовать запах лаванды. – Ты никогда в жизни не встречал ведьму. Не стоит отзываться о них плохо.

Гарион, лежащий у него на груди, открыл глаза и приподнял голову так, что оказался с Чарли практически нос к носу. Он окинул лицо падшего жреца медленным, внимательным взглядом.

– Ты уже не тот Церковный Мышонок, каким я тебя помню, – выдохнул Гарион.

Чарли сглотнул ком, ощущая смесь гордости и грусти.

– Но ты по-прежнему мой Лис.

Глава 9

Орел и ворон

– Эндри —

Эндри не знал холода, более лютого, чем морской.

Они находились на борту корабля уже неделю, и Эндри всеми силами пытался хоть как-то согреться. Вся его одежда была промерзшей и влажной одновременно. Он завидовал Осковко, который сошел на берег несколько дней назад. Его отряд наверняка уже преодолел половину пути до Водина, направляясь в сторону Трекийских врат. Чтобы собрать армию, Осковко требовалась не одна неделя, и Эндри едва ли не глотал слюни при одной только мысли о теплом замке.

Особенно сейчас, когда ему приходилось сидеть на веслах вместе с остальным экипажем. Он бросил взгляд на судно, выбранное леди Эйдой. Это была джидийская галера – самая большая в их разношерстной армаде. На борту находились бессмертные и несколько налетчиков, которым удалось спастись.