Омаранская сага
Шрифт:
Но их так мало!
Достаточно, чтобы увезти нас отсюда. Он вернулся к ней и слегка, хотя и не нежно, поцеловал ее. Она никогда не видела, чтобы он был нежным, ни с ней, ни даже в моменты страсти, и она задавалась вопросом, может ли он когда-нибудь измениться.
Ты возьмешь меня с собой, не так ли? — тихо сказала она ему на ухо.
Я бы не пошел без тебя.
Она крепко держала его, зная, что это очередная рассчитанная ложь, но без него она сгнила бы здесь, если бы
7
Эмиссар
К вечеру утих дождь — густая мелкая морось после грозы. Тьма сгустилась вокруг Крепости Тьмы, ее башни превратились в отдаленные острова в смоляном море. Те, кто стоял на страже, дрожали в своих плащах, не слыша ничего, кроме ровного капания воды с карнизов и ее монотонного течения по водопропускным трубам. Под укрытием мерцало несколько факелов, а ночь тянулась бесконечно.
Было уже за полночь, когда прибыл эмиссар. Он въехал в сопровождении дюжины человек, все они были Освободителями, и вышел из темноты так внезапно, что стража опешила, хотя на мосту им сказали, что он идет. Оказавшись внутри самой крепости, эмиссар спешился и обратился к своим сопровождающим. Они увели своих лошадей, растворяясь, словно призраки, в стенах. Эмиссар вместе с двумя стражниками подошел к лестнице, ведущей на верхние башни крепости. Он ясно дал понять, что не хочет, чтобы в этот час о его присутствии стало известно всей крепости.
Вместо этого его почтительно провели в небольшую комнату, и хотя он отказался от еды, он все же попросил горячего бульона. Это место охладило его; он знал это достаточно хорошо, но его строгость и суровость не приносили утешения. Только оставшись один, он снял свой пропитанный водой плащ и встал у потрескивающего огня, пламя быстро охватило ожидавшие его поленья. Эмиссар потер лицо, когда молодой человек принес бульон и с поклоном поставил его на стол. Прежде чем он успел уйти, посетитель перезвонил ему, закрыв дверь для неожиданной частной аудиенции.
Сколько тебе лет, мальчик? — спросил эмиссар.
Четырнадцать, сэр. Юноша был среднего телосложения, с коротко остриженными волосами, его глаза нервно метались по комнате, словно ожидая увидеть что-то опасное. Мужчина перед ним улыбнулся, хотя за его добротой скрывался намек на леденящую силу.
Позволь мне увидеть твои руки», — сказал он.
Лицо мальчика побелело, но он, дрожа, выполнил просьбу. Руки у него были грубые, слегка мозолистые, ведь мальчик был трудолюбивым. Но обе руки были целы. Мальчик отвел взгляд от правой руки мужчины, которая была сделана из стали, и ее лезвия отражали пламя костра.
Однажды, сказал эмиссар, вы бы потеряли эту руку. Он взял правую руку мальчика в свою левую. Но те дни прошли. Это то, что ты бы взял с собой. Он поднес правую руку с двумя серпами к испуганному лицу мальчика. Посмотри, сказал он тихо. И помните это! Лишь немногие из нас не получили дара Хранителя. Только слабые или больные этого не делали, и они находились здесь недолго. Он вытащил смертоносную сталь.
Юноша не пошевелился, его грудь вздымалась, его страх был очевиден.
Спасибо за бульон. И не бойся меня, мальчик. Просто ты помни
После того как мальчик ушел, эмиссар медленно доел свой бульон, задаваясь вопросом, как развивается жизнь в крепости и живут ли ее оставшиеся обитатели в меньшем страхе, чем когда-то. Если молодость была каким-то критерием, возможно, нет. Тёмная крепость была местом страха; слишком много злых призраков пронизывало его коридоры, преследуя невинных, которые также умерли здесь. Стены говорили о боли, сами комнаты мучений.
К счастью, в дверь постучали. — Входите, — сказал эмиссар, нарочно стоя у огня, спиной к двери.
Вошли два Избавителя: Эйррон Лобранд и Харн Колдрейв. Уже очень поздно», — сказал Лобранд. Несомненно, вам захочется поспать перед тем, как прийти на нашу ассамблею утром, но я был бы признателен за краткое изложение вашего отчета сейчас.
Эмиссар не повернулся к нему лицом, а продолжал изучать огонь. Ты кажешься встревоженным, Эйррон. Почему так должно быть?
Лоубранд знал, что этот человек, должно быть, является близким помощником Уоргаллоу, который доверил бы свои сообщения только одному из наиболее уважаемых Верных, но он не ожидал, что с ним будут разговаривать в столь фамильярных выражениях. Он уже собирался заговорить с мужчиной более твердо, когда повернулся.
Самообладание Лобранда на мгновение потерялось, и он открыл рот. Саймон!
Эмиссар вышел вперед, сразу же обняв своего старого друга и смеясь при этом. Рядом с ними Колдрейв тоже выглядел удивленным и через мгновение тоже обнял своего правителя. В его глазах светился редкий блеск тепла.
Наконец-то вы вернулись!
– сказал Лобранд. Вы не могли выбрать лучшего момента.
Уоргаллоу нахмурился. Ой, здесь проблемы?
Это Морндарк. Лобранд объяснил, а Варгаллоу задумчиво слушал, не перебивая, пока друг не закончил.
Что ж, сказал он в конце концов, все именно так, как я и ожидал. Но вы правильно сделали, что отложили его казнь.
Я был готов сделать это сам», — сказал Колдрейв.
В тоне Уоргаллоу не было горечи. Я достаточно долго испытывал твое терпение. Я не собирался этого делать.
Они немного поговорили, прежде чем двое Избавителей оставили своего правителя спать. Но прошло почти два часа, прежде чем Варгаллоу сделал это, его мысли крутились в прошлом Ужасного Кипа. Когда он заснул, его охватила усталость, и сны исчезли. Он проснулся сразу после рассвета, чувствуя себя более отдохнувшим, чем за многие ночи.
В высокой башне семеро снова встретились вместе, и когда к ним подошел Варгаллоу, они поприветствовали друг друга с гулом удовольствия. Он видел не только напряжение на их лицах, но и разницу между ними и людьми Эльберона, этого нового города надежды, и людьми новой империи Оттемара. Все познали войны и раздоры, но Освободители, те, кто был предан крепости, были людьми, наиболее отмеченными своей жизнью. Гнев Уоргаллоу на их страдания грозил усилиться, но он отложил его в сторону. Теперь нужно было так много сделать.