Омаранская сага
Шрифт:
Я слишком долго отсутствовал, я прекрасно это понимаю», — сказал он им, когда они собрались вокруг длинного стола. Первоначально я намеревался всего лишь посетить Эльберон, чтобы побыть гостем на свадьбе Руана, а затем вернуться сюда. Я знал, насколько важно консолидировать новое правительство Крепости Тьмы. Но события на Западе, которые раньше нас почти не касались, развились до такой степени, что мы теперь во многом их часть, поверьте мне. Точно так же, как мы стали участниками войны в Ксеннидуме, мы являемся частью и этой.
Его слова принесли с собой тучу, поскольку хотя не более двух
Я не могу сказать. Но за границей великое зло. Отступник из Тернаннока, который уже пытался разрушить Золотой остров. Я видел его работу и сражался с его слугами. Далее он описал события, в которые он оказался втянут после того, как прибыл в Эльберон на свадьбу, на которой никогда не присутствовал. Он говорил об Оттемаре Ремуне и его восшествии на трон, об Эукоре Эпте, коварном Администраторе, который едва не навлек катастрофу на Цепь, и об Анахайзере, мрачной силе на западе, которая намеревалась обрушить на них всех тьму, последний, как у Ксеннидума.
Когда я поехал в Ксеннидхум, — сказал Варгаллоу, — у меня были смешанные чувства». Должен ли я объединиться с силами, которые противостояли ему, или мне следует использовать его силу, чтобы укрепить свое положение среди вас? Мои враги сказали бы второе, но я надеюсь, что вы знаете правду. Я не претендую на славу и не являюсь образцом для вас или нашего народа. Мы сделали это, чтобы выжить, и те из вас, кто был там, понимают это. Мы сражались плечом к плечу с земляные люди , с которым нас учили обращаться как с паразитами! И мы применили силу, которую до этого поклялись уничтожить!
Было согласие. Это было странное единство, но из него появилась новая сила, гораздо более приятная вера. Только преступники, такие как Морндарк, хотели вернуться к старым обычаям, ревниво пытаясь защитить свою власть.
На западе сформировались новые альянсы. Если меня не было много месяцев, то это было добавление к ним. Они нужны нам. Будет война.
Векта использовала паузу, чтобы заговорить. Но наша ли это война? Голденайл так далеко. У нас здесь так много работы…
Это действительно наша война, — кивнул Уоргаллоу, в его глазах не было ни следа гнева. Он ожидал сопротивления его словам. Он достал из рубашки большой золотой диск с изображением орла. Я посол Императора и у меня есть его печать. Я уполномочен действовать от его имени. Он усмехнулся, глядя на их изумленные взгляды. Это не значит, что я его слуга! Мы также не обязаны браться за него за оружие. Но Анахизер представляет собой огромную угрозу. Голденайл восстанавливается, едва избежав гражданской войны, которая сделала бы его открытым для сил Анахайзера. Если мы не окажем полную поддержку, существует опасность, что Голденайл падет.
Простите меня, сказал Лобранд, но Векта права. Ваше слово было нашим законом —
Не думай обо мне так, как о Гренндаке! Уоргаллоу ухмыльнулся. У меня нет желания быть вашим диктатором.
Конечно, нет, сказал Лобранд, но если эта угроза настолько ужасна, с нами было бы глупо не вступить в союз с Императором. Для нашей собственной безопасности. Сомневаюсь, что кто-нибудь
Насколько это серьезно?
Затем они говорили о Морндарке и о его требованиях. Уоргаллоу молча кивнул, его лицо было бесстрастным. Когда они подробно рассказали о возможном восстании, он остановил их только для того, чтобы задать несколько коротких вопросов.
По дороге сюда, сказал он после того, как они закончили, я пришел к решению. Он посмотрел на каждого из них, и в его глазах теперь был вызов, взгляд, который они все хорошо знали. Они чувствовали, что он собирается раскрыть что-то неприятное, но что он хотел бы увидеть исполненным без разногласий. В таком настроении, они знали, он был великолепен. Такая решимость, такая целеустремленность потребовались, чтобы спланировать падение Гренндака. Ни один другой Избавитель не смог бы сделать такое. Когда я ехал к вам, я проезжал через новые деревни, некоторые из которых превратились в поселки, и страх меня не встретил. Они не знали меня, но знали меня таким, какой я есть. На этот раз я не представлял для них угрозы, и они накормили меня и спросили новости о западе. И в одном месте я нашел семьи нескольких Избавителей, часть тамошней общины. Он повернулся и указал на темный камень стен. Страх здесь. Заблокирован в.
Лобранд изучал своих товарищей, зная, что какое бы решение ни решил Варгаллоу, оно произойдет сейчас, как бы тяжело это ни было для них всех.
Ужасная крепость должна быть уничтожена», — сказал Уоргаллоу.
Каждый из них откинулся назад, удивленный, но теперь, когда это было сказано, почувствовал облегчение. Они пытались представить себе разрушение, снос этого места, некогда святая святых, сердца их мира. Уоргаллоу молча наблюдал за ними, пытаясь оценить их эмоции.
Мы отменили Постоянное Слово. Есть ли среди вас кто-нибудь, у кого есть сомнения по этому поводу? Давай, высказывайся. Я не буду терпеть обиду».
Лобранд выглядел ошеломленным. Саймон, ты знаешь нас лучше! Разве мы не были твоими верующими? Вы сомневаетесь в нас?
Уоргаллоу вздохнул и сел. Нет, конечно нет. Но для всех нас наступило время испытаний. Он напрягся, наклонившись вперед. Это место — символ нашего прошлого, памятник нашему злу. Я хорошо помню реакцию Корбиллиана на это. По его словам, его подняли неестественным образом, выдернули из земли силы, которые никогда не следовало использовать, силы, причинявшие боль, острую боль, до самой земли. Пока мы остаемся здесь, пока он стоит, это реквием Гренндаку и всему, за что он стоял. Оно представляет само Пребывающее Слово. Так видит мир, так это было задумано! Наше будущее лежит снаружи.
Когда я въехал вчера вечером, это было похоже на то, как будто я въехал в огромный труп. Все жертвы насилия в прошлом наблюдали за мной. Дождь лил, как их кровь, так много ее пролилось здесь. Меня кормил юноша, от которого воняло от моего страха. Здесь не место ни ему, ни нашим женщинам и детям. Должны ли мы жить на бойне?
Они не спорили и даже не отвечали. Он сказал то, что было у них на уме в течение многих лет. Он правильно сделал, что напомнил им.
<