Омаранская сага
Шрифт:
Будьте уверены, кивнул Огрунд.
Но ледник не охраняется. Почему так должно быть? Это похоже на ледяную гору. Для большинства это было бы непроницаемо.
Вы доехали до города? — сказал Огрунд.
Да! По крайней мере, его верхние пределы. Я этого не видел, путь вниз был для меня слишком труден. Я почувствовал это, услышал голос камня. Подобно снам, оно посылало мне видения. Но я сбежал от них. Такой огромный! Такое место!
Огрунд позволил Ледяному выговориться некоторое время, а затем сообщил Коркорису, прибывшему из очередной
Я не вижу смысла будить его этой новостью, какой бы превосходной она ни была», — сказал Огрунд своим спутникам. Ему нужен отдых, и если мы скажем ему, что нашли Дальнее Подножие, он сразу же захочет отправиться туда.
Едва рассвет появился из-за горизонта, как Бранног вышел из своей палатки. Огрунд уже был там, дремал на посту, где должен был стоять стражник.
Огрунд! Бранног добродушно взревел. Маленькая фигурка вскочила на ноги, как будто на него налетела армия его врагов. Что ты здесь делаешь? Ты командир, а не охранник!
Огрунд гордо стоял перед ним, его морщинистое лицо изобразило подобие улыбки, на которую оно было способно. Далеко внизу», — сказал он, задыхаясь. Нашлось. Он продолжал в своей грубоватой манере описывать то, что нашел Ледяной.
Меньше чем через час все Воинство было готово к выступлению, во главе с Бранногом, с нетерпением ожидая отъезда. С ним были его капитаны, включая Коркориса, и хотя Бранног заметил Руванну, он не помахал ей рукой. Вместо этого он отдал приказ ехать вверх по перевалу, который должен был привести их через юго-восточный хребет к обещанному леднику.
Хотя они двигались быстро, им потребовалось до полудня второго дня, чтобы преодолеть острые пики и встать над обширной полосой сверкающей белизны, которой был ледник. Оно раскинулось перед ними, как ледяное море, изгибаясь на юго-восток, незаметно медленно вливаясь сквозь расщелины в горах, а затем изгибаясь на юг и вперед, к отдаленным ледяным полям южной пустыни. Его ширина измерялась милями, но даже при этом горы на его противоположной стороне вздымались вверх, негостеприимные и устрашающие. Порожденный льдом, побывавший здесь, был прав: ни один человек или созданный землей не смог бы обнаружить отсюда Далеко Внизу. Как горы были высоки, так и корни их были глубоки. Но насколько глубок был этот могучий ледник?
Коркорис сразу же начал организовывать своих людей, и даже женщины стремились помочь в поисках. Они знали, что ледник незаметно перемещался год за годом, но каждое незначительное движение меняло расположение входов внизу. Разведчик признался, что нашел его совершенно случайно.
Бранног почувствовал, как его наполняет восторг. Красота здешней земли, мерцающий лед, словно поле бесчисленных алмазов, говорили с чем-то внутри него, и ему хотелось петь, выкрикивать свое удовольствие. Земляные уловили его настроение, и некоторые из них вытащили из рюкзаков трубки, прыгая на снегу во время марша, так что вскоре свежий воздух наполнился своеобразной музыкой, распространившей волну эйфории по всей компании. Руванна начала тихо петь, но ее голос доносился до вершин, направляя туда полеты птиц. Хозяин присоединился к песне, в которой были только простые слова, но слова и аккорды, казалось, ударялись о лед и скалу, вибрируя от них, как будто сама земля была инструментом в руках любящего музыканта. Когда они перешли к бескрайнему белому полю ледника, Бранног почувствовал, что тонет в чистом удовольствии
Руванна, в самом сердце песни, резко остановилась. Постепенно все голоса стихли. Все повернулись к ней так, как будто она называла каждое имя индивидуально. Бранног сразу же поехал к ней. Она улыбнулась с каким-то триумфом. Ледяные Внезапно заплясали вокруг нее, женщины и дети, все смеялись и подбрасывали пригоршни снега, вызывая небольшую метель возбуждения.
Это здесь! Это здесь! кричали они.
Бранног, открыв рот от изумления и раздражения, увидел неожиданные слезы на щеках Руванны. Она кивнула ему, и он спрыгнул со своего скакуна.
Далеко внизу!
– крикнул он, и его голос разнесся далеко над ледником. Когда его эхо замерло, воцарилась великая тишина. Теперь на мгновение Воинство почувствовало себя очень маленьким, точками на поле, изолированными, сделанными крошечными из-за абсолютной бесконечности льда.
Коркорис вскочил с криком, заставившим всех вздрогнуть. Да! Глубоко под нами. Город-легенда.
Как мы этого достигнем?
– сказал Бранног, и заклятие молчания, грозившее на мгновение заморозить их всех, исчезло. Раздался смех, сопровождаемый множеством бессвязных разговоров.
Ледяная сила, — рассмеялся Коркорис. Спускаемся сквозь лед.
— Но ни Люди, ни Рожденные Землей не могут путешествовать сквозь лед так, как ты, — сказал Бранног.
— Мы откроем путь, так же, как тебе, возможно, придется открыть путь нам, когда мы доберемся до камня, — ухмыльнулся Коркорис.
Вскоре Хост был организован еще раз. Коркорис взял на себя управление, хотя Огрунд выглядел немного недовольным. Он видел в этом смысл, но его гордость пролетала над ним, как знамя. Карак плохо скрывал свое веселье. Сам Бранног отступил, когда люди Коркориса выстроились в длинную линию по льду. Эту линию, говорили они, нельзя нарушать. Коркорис какое-то время возился с очередью, так что и Огрунд, и Карак отпустили ряд пренебрежительных замечаний по поводу зрелищности и помпезности, но Коркорису нельзя было отказать в моменте церемонии. Наконец начались серьезные дела дня. Созданные Ледом прорывали трещину в леднике.
Они тихо пели надо льдом, и наконец послышался отдаленный стон, сильный треск подо льдом, как будто армия гигантов сдвинула огромные каменные гири. Пение Ледяных Создателей никогда не было громче шума ветра, но высвобождаемая ими сила ошеломляла зрителей. Трещина раздалась по льду, и неровная черная линия прошла по ней перед связанным ледяным. Они отступили на несколько шагов назад и при этом вытянули руки, как бы тянув за собой передний край трещины, дергая ее и расширяя. Тьма трещины усилилась, открываясь.
Бранног и его люди смотрели, как дети, ошеломленные происходящим. Под ними они чувствовали, как лед протестует, стонет, как зверь от боли, разгневанный вмешательством в его тысячелетний сон. Коркорис поднял руку к небу, и его Ледяной Кузнец замолчал, опустив руки. Они задыхались, как будто утомленные своими усилиями, но перед ними была черная трещина примерно пятидесяти ярдов в длину и двадцати в поперечнике.
Огрунд с недоверием изучал безмолвную тьму. Что дальше? Прыгаем ли мы в это?