Омут

Абдулова Мария

Ты для них позор, изъян, недостаток.

Ты для них кто угодно, но точно не любимый ребёнок.

*Вингардиум Левиоса — заклинание Левитации. Поднятие предмета в воздух.

**Непростительные заклятия — три проклятия, которые являются незаконными в мире волшебников.

16. Алёна

За окном солнце пытается пробиться сквозь тучи и плотные шторы в комнате у Кира Авдеева, а у неё пальцы подрагивают, и хочется рухнуть обратно на подушки, чтобы зарыться лицом в мягкую ткань и уснуть. Уснуть и не знать, что в телефоне

несколько пропущенных вызовов и смс-сообщений от Олега, из-за которых шумит в голове и появляется желание выбросить смартфон из окна, потому что у неё до сих пор нет сил, чтобы с этим справиться. Потому что она впервые за долгое время спала ночью, а не измеряла комнату шагами, считая часы до рассвета. Потому что… Потому что так будет намного проще, а убегать от проблем у неё всегда получалось лучше всего.

Глупая.

Какая же ты, Алёнка, глупая.

Девушка нервно облизывает губы и убирает телефон в карман пиджака, про себя перебирая возможные варианты того, что она увидит, если откроет одно из сообщений. Очередное, очень похожее на приказ,«перезвони»или отдающее щекоткой где-то в животе«хочу тебя увидеть». И она, к своему сожалению, не понимает чего ей хочется больше, а узнавать страшно. Ведь и так уже по самую макушку.

Натянув рукава пиджака на озябшие ладони, она морщится и вглядывается в щёлочку между задёрнутыми шторами. Натыкается взглядом на лужи от прошедшего вчера дождя, опавшие листья и хмурое небо. Осень, а она, как говорит тётя, та еще мерзлячка и холода боится. Как-то незаметно сквозняки перестали спасать от мыслей и окна открыты нараспашку скорее по привычке, чем по надобности. Кажется, что пора искать другое противоядие от… От… от чего? От своей бесконечной тупости? Или, может, от чувства безысходности, которое съедает изнутри последние остатки гордости и самообладания? Отрывает от жизненно-важных органов по куску и поглощает, не пережевывая, не давая возможности опомниться. Секунда и нет кусочка сердца. Минута и дышать больно, потому что от лёгких остались одни ошмётки. Час и в голове одно желание – прыгнуть с разбега в бездну, где никто и никогда не найдёт. Где нет ничего и её самой, Алёны Отрадной, не будет.

полёт-падение-тишина

с в о б о д а.

Сладкая, неизведанная, призрачная свобода.

Вот только бездны рядом нигде не наблюдается, лишь девятнадцатый этаж, на котором находится квартира Авдеева и вибрирующий в кармане телефон.

Не хочу отвечать тебе, Олег, понимаешь? Не хочу.

Вздохнув, девушка поднимается на ноги и шагает в сторону двери. Нажав на ручку, тянет её на себя и нерешительно останавливается, когда слышит из кухни:

– Хорошо, Миш, я понял. Да, давай, жду.

Кир отвечает другу мягко, тепло, с едва улавливаемой хрипотцой в голосе. Без тех резких и твёрдых нот, к которым она привыкла за время их знакомства.

– Нет, ничего не нужно. Просто приезжай, ладно?

Отрадная прикусывает нижнюю губу, ощущая заманчивое желание отступить назад. Туда, где витает аромат морской свежести и чистоты. Где плотные шторы, тёмное покрывало и куча книжек, корешки которых она рассматривала, засыпая. Где почему-то смогла уснуть без лишних проблем, несмотря на все свои страхи и опасения. Хотя первые часы своего нахождения

в этой спальне просидела, почти не двигаясь и прокручивая в голове каждое слово хозяина квартиры. Сверлила напряжённым взглядом дверь и ждала, что та откроется и на пороге появится Кир. Не тот, который носил на руках, спрашивал о самочувствии и хотел помочь, а прежний, хорошо знакомый и всей душой её презирающий Авдеев, что однажды предал, растоптал, уничтожил единственного, кому Алёнка была хоть капельку важна. Но время бежало вперёд, а ничего подобного не происходило, только из-за стены время от времени улавливались шорохи, и незаметно для себя девушка смогла расслабиться.

Теперь же, стоя посреди коридора в полном замешательстве, Отрадная чувствовала, как вчерашнее состояние к ней возвращается вновь и сковывает сомнениями, недоверием, неловкостью. Ведь сейчас нельзя с чистой совестью гневно выпалить Киру прямо в лицо всё, что она о нём думает. Ведь несколько часов назад именно он оказался рядом в трудный для неё момент. Ведь у неё до сих пор оставался его пиджак и висел дома на плечиках, в самом углублённом месте шкафа, чтобы исключить вероятность лишних и вызывающих растерянность вопросов.

Что же с тобой происходит, золотой мальчик?

Почему ты так внезапно изменился?

Девушка неуверенно опускает ладонь с дверной ручки и направляется вперёд, стараясь ступать как можно громче, чтобы её появление не стало для хозяина квартиры неожиданностью.

– Доброе утро, - тихо произносит она, появляясь на пороге кухни.

Он вскидывает голову и находит её глазами, в которых проскальзывает что-то нечитаемое, тяжелое, сильное. Алёна прищуривается, пытаясь разглядеть эту вспышку во всех подробностях, но парень моргает и всё исчезает.

– Доброе. Как себя чувствуешь?

– Нормально.

Кир чертит взглядом по её лицу, шее, плечам, спускаясь всё ниже и ниже, пока не останавливается на уровне коленей, отчего она неловко переступает с ноги на ногу от такого пристального внимания.

– Тебе нужно сменить повязки.

Девушка хмурится и опускает глаза вниз, к своим коленям, замечая на белой ткани пятна крови. Словно по приказу, царапины и ушибы после вчерашнего падения тут же напоминают о себе резкой болью.

– Садись, - парень поднимается на ноги и отодвигает стул от стола, приглашая присесть. – Я сейчас принесу аптечку и вернусь.

– Ничего страшного, ерунда, - отмахивается она и замечает часы, висящие на противоположной стене. – Моя мама, наверное, уже вернулась и будет лучше, если я…

– Будет лучше, если ты хотя бы на минутку перестанешь спорить, Отрадная, и позволишь мне помочь.

– Я просто не хочу злоупотреблять твоим гостеприимством и…

Короткая вибрация в кармане, оповещающая о новом смс, заставляет её замолчать на полуслове и сжать пальцы в замок, чтобы не сорваться и не заглянуть в текст сообщения. Потому что если посмотрит, то снова перестанет принадлежать себе. Снова побежит к нему, туда, где ей нет места. Где она лишняя, слабая, безвольная.

– ...и поэтому готова наплевать на своё здоровье?
– Кир подаётся корпусом вперёд и хмурит брови.
– Сядь уже на стул, Алёна. Я сам тебя отвезу, куда скажешь, но сначала поменяем повязки и позавтракаем.

На то, чтобы, скрепя сердцем, признать его правоту, у неё уходит несколько долгих секунд и лишь только потом девушка со вздохом произносит:

– Хорошо, твоя взяла.

Ведь сейчас мне проще дышать одним воздухом с тобой, чем с ним, Кир, понимаешь?