Он пресытил меня горечью, или Так тоже можно жить
Шрифт:
— Как не ночевал? — не поняла мать.
— Вот так, — может Димка убегает из дома не в первый раз, просто до этого его не ловили. И опять она почувствовала укол совести, что снова проглядела изменения в мальчике.
Неожиданно женщина набросилась на нее с обвинениями:
— Что вы прикопались к нам. Я не дам школе сделать из Димки воришку и беспризорника. Не трогайте моего сына, иначе я переведу его в другую школу…
Женщина, не сдерживая себя, материлась на молодую учительницу.
—
Женщина не ожидала такого отпора от хрупкой девушки, и замолчала, сначала от неожиданности, а потом, пытаясь переварить слова Тани своими пропитанными алкоголем клетками мозга.
— Не может быть, он был дома, — наконец растеряно сказала она и вдруг икнула.
— А вы хорошо помните, во сколько он лег спать? Пожелали перед сном ему спокойной ночи? А утром накормили завтраком перед школой? — Таня не пожалела яда в умильном голосе.
— Я ухожу на работу в половине шестого, дети еще спят. Некогда мне по утрам разносолы готовить, я деньги зарабатываю, мне троих детей кормить надо, — спьяну она не заметила, что противоречит сама себе.
— Сегодня вы как обычно пошли на работу?
— Ну, конечно.
— В таком состоянии?
— Это я после работы немного приняла, чтобы расслабиться. Вот потаскала бы ты, принцесса, каждый день полные ведра с водой, помахала бы тряпкой, как я, то поняла, как живет рабочий класс.
— Меня зовут Татьяна Викторовна, я учительница вашего сына, а не принцесса. Дима вчера вечером в котором часу ушел?
— Не знаю. Что с ним?
— Дима ночевал в чужой машине, утром его обнаружил хозяин и сдал в милицию, обвинив в краже зонтика и перчаток.
— Он еще не дорос до тюрьмы, они не имеют права его держать! — закричала мамаша. — Я законы знаю.
— Да, но его одного не отпустят, только с вами, если вы придете за ним.
— Да я сейчас приду и покажу им, как держать моего ребенка в тюрьме.
— Не в тюрьме, а в детской комнате.
— Мне по фигу, как она называется, ментовка она и есть ментовка.
Женщина стала расстегивать оставшиеся пуговицы на халате. В таком состоянии ей же ребенка не отдадут, и отправят в вытрезвитель, как только она откроет рот.
— Нет, вам сейчас нельзя в милицию, вам не отдадут Диму.
— Пусть только посмеют, я — мать.
— Посмеют, еще в вытрезвитель вас посадят.
Женщина, уже готовая, не стесняясь Тани, сбросить халат, остановилась:
— Что же делать? — она с надеждой посмотрела на Таню.
У Тани был единственный ответ — не пить, но сейчас он вряд ли мог пригодиться. Ждать когда мать Димы проспится и естественным путем протрезвеет —
— У вас есть кофе?
— Вроде был растворимый, я не люблю кофе, — ответила женщина.
— Придется выпить.
Таня сняла пальто и прошла на кухню за женщиной. На столе стояла посуда после вчерашнего ужина. Пустые бутылки из-под водки, следуя идиотской примете, стояли под столом. Хозяйка вытащила из буфета жестяную банку ленинградского кофе и поставила на газовую плиту чайник с водой.
— Пока закипит чайник, примите холодный душ, — скомандовала Таня.
— А теплый нельзя? Я же простыну, — спросила разрешения женщина, как ребенок, доверившись Татьяне.
— Вы хотите помочь сыну? Тогда — как можно холоднее, если потом хорошо растереться полотенцем, то не простудитесь. А вообще как хотите, я проверять не буду, это нужно вам и вашему сыну.
Пока она принимала душ, Таня огляделась. Брезгливо глядя на остатки вчерашнего ужина, она усомнилась, что Диме есть куда возвращаться. Но, в целом, кухня не запущена, имеет приличный вид, сделала она вывод, побросав грязную посуду в пустую раковину, чтобы освободить место на столе. Женщина еще не совсем опустилась, каждое утро идет на работу, даже, если накануне надирается с мужем так, что не замечает, как из дома сбегает сын.
После душа у Черных на лице появился румянец, а влажные волосы прилипли к лицу и шее и выглядели неряшливо. «Ничего, пока пьет кофе, волосы подсохнут, а потом она наденет шапку, в шапке будет хорошо, самое главное, чтобы она не начала скандалить», — думала Таня, поджидая, когда та допьет кофе. Она попыталась выяснить, что случилось вчера, почему Дима убежал из дома, и в который раз это происходит. Но мать плохо помнила события вчерашнего вечера, и не могла вразумительно ответить. А ведь у них есть еще сын, первоклассник, где он сейчас? «В продленке», — уверенно ответила мать. Еще полчаса назад она была уверена, что Дима тоже в школе.
— Документы не забыли? Давайте сделаем так: в основном, буду говорить я, а вы — только отвечать на вопросы, — предложила Таня, когда они оделись и уже собирались выходить.
— Я и сама могу защитить своего ребенка, — мать ее ученика уже вполне оправилась.
Черных купила стакан семечек возле магазина, и грызла их по дороге в милицию, чтобы перебить запах перегара. По мере приближения к детской комнате милиции ее решительность пропадала в арифметической прогрессии. Таня поднялась на две ступеньки крыльца, Черных не последовала за ней, неожиданно заявив ей в спину: