Она - моё табу
Шрифт:
Когда нас, наконец, перестают надрачивать и дают вольную, стерва без промедления запрыгивает в тачку и уезжает. Скриплю зубами в бессильной ярости, но сделать сейчас нихуя не могу. Даже мобилы с собой нет, чтобы набрать ей и высказать всё, что думаю о её приёбнутом характере и стервозном поведении.
Пока ПАЗик, гремя, до жути медленно катится в часть, делаю вид, что сплю, лишь бы ни с кем не говорить и не отвечать на подъёбы товарищей. Скрыть ведь, что у нас творится, не выходит. Все видят, что я бешусь, а ненормальная чисто показательно выёбывается. И без того уже
Как вам?
Чтобы, блядь, перебесилась?!
Бесит, сука, до трясучки. Это, мать вашу, не мужики, а базарные бабы! У самих личной жизни нихера нет, так они решили моей заняться. А советчики, блядь, от Бога! Уже закидали, как мне вести себя со своей девушкой. Правда, один мне всё же понравился. Отлупить её по заднице за такие выебоны. Это я с удовольствием.
Первым делом в казарме врубаю телефон. И что вы думаете? Там, блядь, селфи от гарпии. В машине, сверху-вниз, с ядовитой улыбкой. Учитывая глубокий вырез на майке, могу разглядеть не только впадинку между грудями и чёрное кружево лифчика, но край тёмного ореола. Даже этой картины достаточно, чтобы член сказал: «привет, я готов в бой».
Конечно же, я злюсь ещё больше. Звоню Царёвой, но она сбрасывает. Присылает сообщение с одним словом.
Крис Царёва: Занята.
Она, блядь, занята! У меня уже пар из ушей валит. Я клинюсь на каждого, кто имеет неосторожность сказать мне хоть что-то или просто подвернуться под руку.
Даже представлять боюсь, как развернётся наша встреча. Я готов её убить. А если учесть, что встречаемся мы у Макея на квартире, понятия не имею, как сдержусь. Уже у последней черты. А вот когда Фурия сбрасывает и остальные звонки, переступаю её. Окончательно скатываюсь в бешенство. От него даже трясёт.
— Дюха, успокойся уже, а. — рубит Макеев, когда под отборный мат сжимаю в кулаке мобилу.
— Пах, лучше, блядь, не приближайся ко мне сейчас. Реально въебу. Отвали. — рявкаю, стягивая футболку и переодеваясь в свежую.
Тем взглядом, что окатываю его, убить можно. Удивлён, но даже он тушуется. Просит только:
— Выдохни. С Крис не переборщи. Испортишь всё.
— Я, блядь, знаю. — цежу гневно сквозь скрипящие челюсти. Хрипло выдыхаю и немного спокойнее толкаю: — Постараюсь не перегнуть. — и тут же новая буря поднимается. — Но ты, блядь, видишь, что она вытворяет? Специально же меня на прочность проверяет. Уже конкретно довела.
— Понимаю, Андрюх. С Крис пиздец сложно, но если ты сейчас не успокоишься, то вы только разосрётесь в хлам, и на этом всё. Постарайся взять себя в руки и не вестись на провокации.
Не то чтобы его слова работают как ушат ледяной воды, но всё же отрезвляют. К тому моменту, как выхожу через КПП, могу относительно ровно дышать и не представлять, как луплю гарпию по сочной заднице.
Понимаю, что потеряю способность рационально мыслить, как только увижу её, коснусь, вдохну её аромат, поэтому раскладываю по полочкам весь вечер. В самом крайнем случае решаю игнорировать её поведение и слова, иначе точно с катушек слечу.
Осторожно перевожу дыхание, очень шумно и распорото дышу. Закуриваю. Глубоко, с гневом тяну никотин вместе с дымом. Он жжёт лёгкие, словно кислота. Трещит что-то в груди. Всего за минуту приканчиваю сигарету.
Блядь, давно меня так не мотало.
Чтобы хоть как-то отвлечься, достаточно долго выбираю продукты в супермаркете. Помимо набора для борща, захватываю кое-что из овощей, фрукты, сыр, мясную нарезку и бутылку вина.
Отличный план. Винишко под борщ. Невъебаться просто.
Уже закинув в багажник такси пакет, решаю всё же пойти на уступки. Прошу таксиста заехать в цветочный. Так долго смотрю на разнобой цветов, что в глазах начинает рябить. Почему-то розы сразу отпадают. Хотя для Фурии в самый раз. Она как та самая роза: нежные лепестки и острые шипы. Но всё же решаю поступить по-другому. Беру букет благоухающих пионов и одну белую розу. Она почти теряется на фоне пушистых головок, но всё равно заметна.
— Свидание? — улыбается таксист, кивком головы указывая на лежащий рядом букет.
— Скорее примирение. — хмыкаю с усмешкой.
И похеру на взгляд, который он на меня кидает, типа я где-то накосячил. Главное, что я решил пойти на уступки, как бы Царевишна не выводила.
Впрочем, с этой мысль сосуществую недолго. Стоит войти в квартиру, увидеть злобную Фурию, и желание свернуть ей шею возвращается.
Только притягиваю за спиной дверь, как она вылетает в коридор, словно ураган. Волосы взлетают вверх и медленно опускаются на плечи, спину и раскрасневшееся лицо. Гримаса злости искажает черты. Но, сука, даже так она слишком красивая. Пока я забываю обо всём на свете, думая лишь о том, чтобы поцеловать её. Для начала… Она переходит в атаку. Упирает кулаки в бока и вопит:
— Явился?! А что же так «рано»?! — толкает с сарказмом, надавив на последнее слово. — Мог вообще уже не приезжать!
И, блядь, разворачивается и уходит вглубь квартиры. Я тупо охуеваю от ситуации. Секунд десять трачу на то, чтобы переваривать, что это сейчас было. Это не я на звонки и сообщения не отвечал. Если бы хоть раз трубку взяла, знала бы, почему задерживаюсь.
Переведя дыхание, направляюсь за ней. Судя по шуму, чем-то гремит на кухне. Только вхожу, оборачивается и глазами убивает.
— Что смотришь?! — рявкает раздражённо. — Опять одежда моя не нравится?!
— Успокойся, Кристина. — прошу негромко, но жёстко. Тоном продавливаю. — Дело не в одежде, и ты отлично это знаешь.
— А в чём тогда?
Затрамбовывает посуду в посудомоечную машину и выпрямляется. Снова «руки в боки». Дышит быстро и часто. Грудь рывками поднимается и опадает.
— В твоём поведении. — так же глухо цежу, ощущая, как зарождается внутри негодование.
— О-о-о-о. — растягивает на вдохе. — Даже так? Что в этот раз?!