Она пришла с Земли. Клиентка
Шрифт:
Пойдите на небо,
перейдите в ад,
если хотите их увидеть.'
Сбоку кто-то пораженно хекнул. Маркус оглянулся. Окружающие, все как один, застыли, уставясь на сцену, и даже те, кто ел, перестали жевать.
А милый голосок легко и простодушно выводил следующий куплет:
— 'Жизнь наша коротка,
скоро она кончится.
Смерть приходит быстро,
уносит нас безжалостно,
никому пощады не будет.'
На последних словах за кулисами вдруг началась суета, а затем на сцену строем вышли девять
— 'Да здравствует Академия,
да здравствуют профессора!' — басом грянули мужские голоса.
Наконец-то! Песня стала похожа студенческую, а опоздавшие заняли свое место. Или они не опоздали, а так планировалось?
Маркус повел плечами. Почувствовал, как они напряжены, и нахмурился: переживать за свою клиентку, конечно, не возбраняется, но не в этом же случае!
А пафосное здравствование академического сообщества внезапно сменилось прославлением… девушек и женщин.
В зале послышался смех. У Маркуса и самого дрогнули губы, но он подавил улыбку и прислушался с возросшим любопытством.
— 'Да здравствует и Республика,
и тот, кто ею правит!'
Республика?! Они чествуют Республику?! Нет, это правильно и нужно, однако… после женщин?!
Маркус на секунду прикрыл глаза. Невероятно! Что-то не так в этом «отстойнике»!
Когда отзвучало пожелание исчезнуть всем врагам студентов и последние отголоски гимна растаяли в дальних уголках, в зале повисла тишина. Может, все ждали продолжения, может, осмысливали…
Первокурсники на сцене поклонились и собрались уходить. Маркус вновь поймал растерянный взгляд Вэлэри. Впрочем, растеряна была не только она — вся ее группа явно не понимала, почему зрители молчат.
С маской безразличия на лице Маркус хлопнул в ладоши, и этот звук словно прорвал плотину. Оглушающая волна накрыла зал. Студенты хлопали, стучали ногами, кто-то свистел, и сразу несколько человек закричали:
— Еще раз!
— Требуем повторить!
Квестор Овидус ван Норм бросил на ректора многозначительный взгляд: гимн? в Альтийской академии? да еще и встреченный с таким восторгом?
Дэр Аарон под его взглядом будто уменьшился в размерах и с преувеличенным энтузиазмом вонзил сразу и вилку и нож в копченую рыбину, стоявшую перед ним.
— Полагаю, нам лучше уйти, — сказал Овидус. Удовлетворенно проследил, как ректор замер с недонесенным до рта розоватым жирным куском, и пояснил: — Не будем поощрять студентов своим присутствием.
— Вы правы, — вздохнул ректор.
Отложив вилку и промокнув губы салфеткой, он глянул на сцену, где первокурсники по новой начали петь гимн, и склонился к Овидусу:
— Я велю запретить…
— Не вздумайте! — квестор отпрянул. От горячего, пахнущего рыбой дыхания ректора накатила тошнота. Подхватив трость, он поднялся. —
Колин, украдкой отбивающий ритм ногами, с запозданием оглянулся и, увидев, что квестор и ректор уже двинулись прочь, нехотя встал из-за стола. Сейчас он с куда большим желанием остался бы здесь. Он, конечно, понимал, что в академии, которую скоро закроют, не должно быть таких песен и уж точно не должен весь зал подпевать, но все же…
— «Да здравствует и Республика, и тот, кто ею правит!» — пробираясь к выходу, Колин беззвучно шевелил губами, а студенты в зале подхватывали в полный голос. Каждая строка будто нарочно повторялась.
И почему первое же задание именно такое? Трудное. Несущее людям разочарование.
— 'Да исчезнет печаль,
Да исчезнут скорби наши…'
— Вы где были?! — возмутилась Лера, когда их пятая группа вывалилась в коридор. — Я чуть не умерла там!
Но все же облегчение, что выступление закончилось, и закончилось успешно, окрыляло, и Лера больше изображала негодование, чем испытывала.
— Ну не умерла же, — фыркнул Фидо. — А вот мы настрадались. Это мы — жертвы!
— Жертвы? — Лера вопросительно посмотрела на Дилана.
Тот нехотя буркнул:
— Какой-то урод запер нас в лаборатории «земельников».
— Ван Цейл, наверное! — Фидо воинственно потряс кулаком. — Гад!
— Ей, бескосый! — раздался вдруг окрик Юлиуса и навстречу вышла вся его компания. Еще несколько перваков и Шон в том числе, маячили позади. — Думай, что болтаешь, иначе язык в узел завяжется!
Фидо стушевался и втянул голову в плечи.
Юлиус смерил его уничижительным взглядом и, больше не удостаивая вниманием, обратился к Ортвину:
— Это ведь не гимн какой-нибудь из академий?
Лера напряглась. Только бы Ортвин не переадресовал вопрос ей. Еще в самом начале она сказала, что текст сочинила сама (лучше уж так, чем начнут спрашивать, где она его вычитала и нет ли там еще). Тогда никто не засомневался в ее словах, хорошо бы и дальше копать не стали.
К счастью, Ортвин даже не взглянул в ее сторону.
— Почему интересуешься? — спросил он Юлиуса.
Тот скривился:
— Старшие послали за текстом, хотят нашим гимном сделать. Так что?
— Насколько мне известно, гимн свободен… Но ведь «репейникам» не положено иметь свой.
— Мне-то что? Хотят, пусть делают. Может, так, для себя только…
— Слыхали?! — приосанился Фидо. — Значит, зал отмывать не нам, и пари мы выиграли!
Юлиус сжал кулаки, словно готов был ринуться в драку, но ограничился лишь ядовитым замечанием:
— Это Ортвин выиграл, а не ты. Вечно суешься…
Однако Фидо уже почувствовал вкус победы и заносчиво заявил:
— Он же не один выступал! Мы все пели. У одного так не получилось бы!
Перекресток
Проект «Поттер-Фанфикшн»
Фантастика:
фэнтези
рейтинг книги
