Они были мелкие и золотокрылые
Шрифт:
Звякнул колокольчик у входа. Ага. Насчёт уединения – ошибочка вышла. В кафе зашёл её брат Эжен.
– Я знал, что ещё застану тебя здесь, – сказал он, покосился на Пряника, взял новый стул и сел рядом.
– Тебе же вроде как в университет надо?
– Успею. Я вот что хотел… Можно, я иногда буду приезжать к тебе? И, – он кивнул на Пряника, – к нему? Дома, как ты понимаешь, у нас с ним не очень получалось общаться, хотя мне всегда хотелось.
– Ещё бы, – Дора сжала ладонь брата. – Как только немного обустроюсь, выпишу тебе приглашение.
Квартира была просторной, двухкомнатной, со спальней и широким залом,
Дора провела ладонью по мягкой ткани пальто персикового цвета. Внезапно прижалась к нему лицом, пошатнулась. Голова слегка кружилась от введённого час назад блокиратора, и плечо всё ещё жгло. Она вцепилась в пальто пальцами, поморгала, глубоко вздохнула… Надо же, какая шерсть бывает… приятная. Она и не знала. И хорошо, что не знала. Раньше – тёплая «дутая» курточка и грубый колючий свитер казались ей пределом совершенства. Тепло, удобно, что ещё надо? Сейчас же она едва не пищала – так хотелось прогуляться поскорее в новом пальто.
Сказано – сделано. Дора натянула обновку прямиком на старые джинсы со свитером, посмотрела в зеркало. М-да! Будто персик на засохшую сосну повесили… Она сорвала с себя джинсы, натянула чёрные шерстяные брюки, вместо потёртых ботинок – туфли на низком каблуке. Старый свитер, уныло торчащий из-под ворота пальто, скрыла под ярким оранжевым шарфом.
Вроде как лучше.
Дора подхватила на руки златокрыла и вышла на улицу.
Прохожие ей улыбались! Она ловила на себе восхищённые взгляды и улыбалась в ответ. На третьей полосе такое случалось редко – там всё чаще люди спешили куда-то, погружённые в дела. Разве что в кафе за чашкой кофе или чая могли немного расслабиться. Или – дома, после всех дел. Хотя последнего у неё как раз и не получалось…
Пряник важно вышагивал рядом, щуря янтарные глаза и похлопывая крыльями. В парках на газонах журчали фонтаны, трава, несмотря на конец октября, была ещё зелёной и аккуратно постриженной, и жёлтые листья смотрелись на её фоне особенно ярко.
По краям аллеи стояли деревянные беседки, Дора зашла в одну, расправила пальто и осторожно села на лавочку. Ого! Лавка с подогревом! А беседка – с анти-дымом. Она достала из сумочки сигарету, закурила. У ног уютно устроился златокрыл. Рябина покачивала алой гроздью, сунув пушистую ветвь в окошко беседки. В соседней беседке страстно обнималась молодая парочка. Дора облокотилась о тёплую стенку и впервые за долгое время почувствовала себя очень спокойно. Нет. Не так. Она впервые в жизни поняла, что чувствует себя спокойно.
Ей стало, с чем сравнивать.
На следующее утро её с ног до головы облили туалетной водой, пахнущей жасмином, нарядили в униформу – бежевую короткую тунику с довольно откровенным запАхом и тонким поясом-верёвкой, с глубоким декольте и вышитым белым цветком жасмина на груди. К ней прилагалась бежевая повязка на голову, также украшенная цветком жасмина, и белые туфли на высоком каблуке-шпильке.
Дора взглянула на себя в зеркало и не узнала. Униформа официантки выглядела шикарнее всего, что ей когда-либо
– Стрижка – это искусство! – важно заявил ей курчавый юноша-парикмахер. – Нас никогда не вытеснят боты.
Дора ещё раз бросила взгляд в зеркало, улыбнулась отражению. И… Ох, мать твою. А ведь весь день вот так не будешь торчать перед зеркалом! И это вроде как проблема… Стоять в новых туфлях она ещё могла, но ходить… На третьей полосе таких каблуков не водилось. Максимум – дискотечный вариант с широченными и вполне устойчивыми несмотря на высоту каблучищами. Да и юбку на работу она привыкла надевать более скромную, а не такую, что при каждом шаге обнажает бёдра по самое не хочу.
Дора с ужасом поняла, что не в силах сделать ни шагу.
Появилась Рита – старшая официантка, высокая смуглая брюнетка – и критически её осмотрела.
– Первое время будешь помогать и учиться. Улыбаться и держать поднос, пока твоя напарница расставляет блюда, собирать грязную посуду, менять пепельницы. С клиентами без надобности не заговаривай. Можешь поинтересоваться, понравилась ли еда. Но сама заказов не принимай, пока не выучишь весь ассортимент блюд.
Учиться предстояло многому.
В «Утро-Булке» ассортимент был небольшой, и она знала его наизусть. Здесь на изучение меню придётся потратить не один час, если не день, а оно ещё и обновляется… Раньше она выдавала клиенту еду и напитки в пластиковой или бумажной посуде с пластиковыми же ножами и вилками. Здесь приборы были из стали и фарфора, и каждый нужно правильно положить и поставить, и главное – не разбить. В «Утро-Булке» она просто сметала со стола грязную посуду и выбрасывала в мусорный бак, здесь забирать тарелки можно было только с разрешения клиента, если на блюде особым образом лежит вилка с ножом или ложка. В «Утро-Булке» клиенты с тобой здоровались и делились новостями, здесь смотрели либо как на бота, либо, если речь о мужчинах, как коты на сметану – едва не облизывались. И пойми, что хуже. Доре отчаянно хотелось одёрнуть тунику, прикрыть декольте, посильнее запахнуть подол на бёдрах. И сменить – ой-ой, сорвать к такой-то матери жгущие ступни туфли и сунуть ноги в мягкие удобные тапочки, в которых работала в кафе.
Она с завистью смотрела на напарницу Зою, девушку с очень светлыми, пепельными волосами и серыми глазами, которая на каблуках и в ужасной тунике двигалась так, будто была в джинсах и кроссовках. Нельзя сказать, что Зоя обрадовалась бестолковой помощнице, но собирая заказ на кухне, как попугай повторяла, в какой последовательности раскладывать ножи и расставлять тарелки, кто постоянный клиент, кто нет, у кого какое любимое блюдо…
Дора почти ничего не запомнила.
А в конце дня злополучные туфли таки сыграли с нею злую шутку. Дора несла полный поднос грязной посуды и, едва свернула из зала в коридор, ведущий в туалетные комнаты и дальше – на кухню, как каблук подвернулся, и она грохнулась на пол. Тарелки со стаканами разлетелись на осколки, вилки и ножи радостно звенели по полу.