Опаленная земля

Мэрфи Уоррен

— Что-то наподобие луча? — предположил Римо.

— В таком случае это был луч неслыханной мощности.

— Само собой. Только луч неслыханной мощности мог уничтожить машины невиданных размеров, согласны?

Чиун согласно кивал, всем своим видом давая понять, что проявляет живой интерес к разговору.

— Можете себе представить температуру на поверхности Солнца? — упавшим голосом продолжал рассказывать насовец. — Вот такой был жар. Нам то и дело попадаются черные застывшие капли. Мы полагаем, что это остатки термостойкой

керамической облицовки, которая должна была защитить «шаттл» от высоких температур при возвращении его в плотные слои атмосферы. Этот материал должен выдерживать температуру до тысячи двухсот по Фаренгейту. Плитка практически улетучилась. То есть обратилась в газообразное состояние. Кроме того, мы пытаемся найти остатки графитовой изоляции с носовой части и с крыльев, но пока тщетно. Графит выдерживает температуру до тысячи шестисот градусов.

— Да, видимо, было жарковато, — заметил Римо.

— Понимаете, — тут насовец устремил взгляд в ночное флоридское небо, в котором тускло мерцала красноватая точка — Марс, — я ведь начал заниматься астронавтикой, потому что в детстве зачитывался научной фантастикой. Когда человек взрослеет, он расстается со множеством заблуждений. Пришельцы. Летающие тарелки. Но после того, что произошло, я словно вновь оказался в мире наивных детских иллюзий, от которых, как казалось, избавился уже лет пятнадцать назад. Я снова, как в детстве, смотрю на звезды и понимаю, насколько мы ничтожны и малы перед лицом Вселенной. От этой мысли пробирает дрожь.

— Ну вы тогда подрожите за нас обоих, — сказал Римо, — а мне надо еще кое-что сделать.

И они оставили прозревшего умника дальше взирать на Марс с открытым ртом.

— Вот увидишь, я был прав, — бубнил Чиун, осматривая застывшие металлические дебри — все, что осталось от космического челнока «Релайент».

— Я признаю твою правоту, лишь когда не останется иного выхода.

— Зачем бродить в лабиринте сомнений, когда тебе уже указали верный путь?

— Я предпочитаю самостоятельно во всем разобраться.

— Что ж, предоставляю тебе шляться, не ведая дороги, а я тем временем буду стоять здесь и караулить злобных марсиан.

— Следующего попытайся взять живым, о'кей?

— Если он не будет провоцировать меня поднять на него руку, — вполголоса ответил Чиун.

* * *

Оставив мастера Синанджу, Римо решил издалека обозреть место происшествия. Было душно. Потоки света заливали гигантское здание сборочного ангара, отчего создавалось впечатление, что оно само вот-вот взлетит на воздух.

Почему-то отсюда, с удаленной точки, погибший «шаттл» являл собой еще более впечатляющее зрелище.

Римо в который раз думал о том, какая же сила могла совершить это, как вдруг столкнулся нос к носу с самой обворожительной женщиной из тех, что ему доводилось встречать на своем веку.

Высокая, стройная, с забранными на затылке в пучок длинными каштановыми

волосами, которые при ходьбе колыхались, точно конская грива. Темно-карие глаза светились умом. Она была одета так, как, в представлении Римо, должна одеваться красивая женщина.

Вспомнив о своем решении, Римо улыбнулся своей самой обезоруживающей улыбкой и произнес:

— Каким образом такая очаровательная девушка оказалась в таком мрачном месте?

— Я вам не девушка, — ответила она с выраженным акцентом.

— Извините. Ну, конечно, женщина. Однако вы не ответили на мой вопрос.

— Я журналист.

Римо предъявил свое удостоверение:

— Очень приятно. Римо Куппер, НСБТ.

Она посмотрела на него со сдержанным интересом.

— Вы расследуете эту трагедию?

— Точно.

— В таком случае я согласна взять у вас интервью. Хотя вы и большой наглец.

Римо нахмурился.

— Интервью в обмен на обещание поужинать со мной, — сказал он.

— Я здесь, чтобы работать, а не есть.

— Я имел в виду ужин как средство получше узнать друг друга.

— Я здесь, чтобы работать, а не заводить новых друзей, — отрезала женщина.

Римо часто заморгал. Он еще не встречал женщину, которая была бы к нему столь равнодушна. Он решил действовать напрямую.

— При чем здесь друзья? Просто я хочу попробовать вас на вкус.

— Простите, но я вас не понимаю.

— Хочу целовать ваше тело.

Женщина неодобрительно покачала головой:

— Спасибо, но это меня не привлекает.

— Как вам будет угодно, но с интервью в таком случае ничего не выйдет, — сказал Римо и направился прочь.

— Подождите. Я передумала. Я согласна съесть с вами биигмек.

— А что это за штука?

— Это очень вкусная американская быстрая еда.

— Вы, наверное, имеете в виду биг-мак?

— Ну да. Я разделю с вами биигмек, а вы поделитесь со мной информацией. Это будет к обоюдной выгоде.

Римо пожал плечами.

— Что ж, сойдет для начала.

— Это самое большее, что я могу вам предложить. Пожалуйста, назовите ваше имя.

— Римо.

— А я Кинга Зонгар.

— Славное имя для...

— Иногда меня называют Кинга-зука.

— Тогда понятно, — промолвил Римо.

— Хотя я не считаю себя таковой, — добавила Кинга.

Римо растерянно заморгал:

— Вы, наверное, хотели сказать «сука»?

— Видимо, так будет правильнее. На моем родном языке это звучит как «szuka».

Римо помрачнел:

— Есть много языков, которых я не знаю.

— Мой язык просто чудесный. Знаете, как будет «Счастливого Рождества»? Boldog Karascony.

— Мне как-то больше нравится просто — «Счастливого Рождества». Давайте поищем место, где мы могли бы поговорить.

Неподалеку для сотрудников НАСА был открыт буфет, предлагавший кофе и горячие закуски. Во всеобщей сумятице никто не обратил внимания на двух чужаков.