Опасная для босса
Шрифт:
***
(Валех)
— Еще раз повтори: чьи люди? — переспрашиваю, а сам в ахуе.
— То был Мар, босс.
— Тимур, ты на уши мне не приседай!
— Отвечаю, босс! Мы пробили все, как ты сказал: дом, предков. Чистые они. Но те, кто хату снял — братки Мара. И предъявы серьезные чинят. Раздербан нехилый устроили!
— А расклад такой, — подвожу итог, а мысленно список имен составляю, кому уже сегодня предстоит помолиться при свечах, — меня, значит, в блудняк втравить решили. Подставить!
Ствол достаю. Семечки в обойму вставляю. Сам сквозь зубы сплевываю.
Если бы не девчонка эта, уже бы ушатали меня. Вовремя ротик свой открыла. Даже злиться на нее нет смысла. Теперь должок за мной.
Но Мар! Пригрел паскуду на груди. Не думал я, что брат такой темный! Впредь всю банду прессовать буду. А Марлену ответочка прилетит!
— Босс, синеглазки летят! Сирену слышишь? Низом юркнем?
— Подожди! Девчонку забрать надо.
— Валех-джан, ну не время, брат!
— Ты не понимаешь, Тимур. Я не просто тащусь от нее. Она жизнь мне спасла!
Быстрым шагом пересекаю зал. Клуб покинули все, кто передвигаться в состояние. Сам к подсобке спешу, где Матильду оставил.
Но торможу на полпути: дверь настежь. Однако, лично проверяю. Доверяю только глазам. Пусто!
— Босс!
— Иду!
— Инфа стремная, Вал. Один обмороженный прокололся, что девочку твою Мар увез.
Кровь к голове приливает. Ствол сжимаю так, что Тимур пятиться начинает.
— Где эта гнида, что не по понятиям живет?
— В тачке сидит, брат.
Выходим с Тимуром. Ройс возле машины стоит. Дверцу предусмотрительно открывает. Я сажусь рядом с молодым и неотесанным пацанчиком, у которого при виде меня лицо дергаться начинает.
Щегол совсем! Куда ему до обмороженного, не дорос. И уже вряд ли рассвет увидит. Одной рукой шею зажимаю, второй ствол в рот ему засовываю.
— А теперь слушай сюда, пацанчик. Запороть быка надумаешь, тогда смело мажь лоб зеленкой. Усек?
Кивает. Глаза выкатил.
— Мар куда уехал? — мычит. Ствол вынимаю. Вопрос повторяю.
— Я адрес не знаю точный, но покажу!
— Смотри, туфту если гонишь…
— Зуб даю!
— Ройс, газуй!..
Глава 18 Он развел тебя
Открываю глаза. Не сразу вспоминаю, что произошло. Пялюсь в потолок. Белый. Грубой побелки. Как-то по-старинке. Скашиваю глаза на окно с куцыми занавесками.
А в носу засвербело. Хочу потереть переносицу и не могу.
— Что за…?
Обе руки привязаны веревками к изголовью кровати. Проржавевшие прутья, но держат крепко. Дергаю с силой раз-другой, но тщетно.
С ужасом озираюсь. Где, черт возьми, я нахожусь?
Мозг вспарывает воспоминание:
Последнее, что помню — как упиралась и не хотела садиться в машину. А потом получила удар по голове и отключилась.
— Мамочка! Он что, маньяк? Твою мать! Я не хочу умирать! Нет!
Как неистовая, начинаю биться на кровати. Она не широкая. Полуторка скорее всего. Ногами могу достать до пола, если скинуть их по обе стороны. Но что толку, если руки привязаны?
А если подтянуться и зубами перегрызть?
Как гусеничка, волнообразными движениями, приподнимаюсь выше, ногами сбивая одеяло под собой. Но дотянуться зубами до запястья не получается: слишком высоко они привязаны.
Выбиваюсь из сил и выдыхаю. Снова осматриваюсь.
С боку от кровати стоит тумбочка. Будильник на кривых ножках. Но который час не видно. Циферблат отвернут в другую сторону. Возле стены шкаф платяной с резьбой. Такие уже не выпускают. Раритет.
Напротив меня дверь обшарпанная. Закрыта. На ней висит мишень для игры в дартс. Дротики четко по центру. В яблочко!
Но именно от этого наблюдения выть хочется: я попала! Только в полное дерьмо.
Господи, ну зачем я к Валеху подошла? Ну, стебались надо мной девчонки и ладно. Нет, доказать всем решила, что крутая и смелая. Поспорила, мляха! И что теперь?
Снова дергаю руки, выкручивая запястья. Больно до жути! Но хоть бы чуток к свободе продвинулась. Нифига!
Дверь со скрипом открывается. На пороге Мар. К косяку прислонился и смотрит. Ухмыляется.
— Очнулась, девочка?
— Отпусти меня!
— Зачем?
— Что за нелепый вопрос? На каком основании вы сюда меня привезли и держите на привязи? — кричу в возмущение. — Отпустите, слышите!
— А то что? — усмехается, ближе подходит, пальцами по оголенной ноге проводит, а у меня душа в пятки ушла.
Я пока барахталась на кровати, подол маленького черного платья безбожно задрался. Голову приподнимаю. Смотрю и краской стыда заливаюсь: черные кружевные трусики на обозрение.
А пальцы Мара выше по ноге скользят. Коленку миновали и по внутренней стороне бедра пошли.
Я взвизгиваю. Ноги свожу и кричу:
— Вы что делаете? Не трогайте меня! Помогите! Кто-нибудь, пожалуйста!
— Зря стараешься, сладкая. Никто не услышит. В этой деревне только старперы глухие, да и то мой дом на отшибе.
— В какой деревне, — шепчу, а сама с ужасом вспоминаю, что вокруг города их множество, в какую бы сторону не поехал.
— Неважно, — головой мотает, а сам рукой ноги мои раздвигает.
Я со всей силы ногой отбиваюсь. Вторую подключаю. Молочу его. Кричу, как истеричная. Не верю ему! Кто-то да услышит.