Опасная связь
Шрифт:
— А про саму Лену что можете сказать? — все-таки спрашиваю, когда занимаем места у открытой форточки.
— Дурного ничего, — выуживает из авоськи кошелек.
— Я уже отдала водителю за проезд, уберите.
— Гля… когда успела! — восклицает возмущенно.
— Так что там про Лену?
— Как жарко-то сегодня, — обмахивается платком. — Про Лену, — возвращается к теме нашего разговора. — Непоседой росла Ленка. Вечно с мальчишками якшалась. Училась неплохо, вон даже на собачьего врача в Москву поступила.
— А с Ильей она… дружила? — буквально выжимаю из себя этот вопрос.
— Да как со всеми. Ленка у нас была та еще свистулька. На мордашку хорошенькая, фигуркой ладная. Нравилась она ребятам, че уж там.
— Однако в невесты Илья хотел себе вашу Алену, — напоминаю, отчего-то разнервничавшись.
— Так о то ж! Ага… С одними гуляют, на других жениться хотят. Всегда так было, Санечка.
— И когда он загорелся идеей жениться на Алене?
— Из армии прибыл и понеслося. Зачастил к нам в гости наведываться. Прохода моей Ляльке не давал.
— Это он умеет, — отворачиваюсь к окну.
Прибитая, в растрепанных чувствах молчу всю дорогу. Не хочется размышлять о Свечкаревой, но не думать о том, что узнала, не в силах.
Лена приняла сторону Ильи.
Пошла против семьи.
После всего, что случилось.
Это ли не говорит о том, что она его действительно любит?
Обед проходит под монотонное бормотание телевизора. И меня едва ли хватает на то, чтобы поддержать беседу. Я не в том настроении, и, к счастью, баба Маша будто чувствует это. Не трогает меня, не мучает расспросами, а вскоре и вовсе уезжает с соседом в Жулебино. Какая-то рассада ей срочно понадобилась.
Плетусь на задний двор. Там обчищаю куст спелой малины и некоторое время лежу на траве под палящим солнцем, прекрасно осознавая, как активизируются после принятия солнечных ванн мои веснушки.
Чуть позже, рискуя поджариться, заставляю себя перебраться на чудную скамейку-качели под навес. Они-то меня и убаюкивают на пару с легким, теплым ветерком.
Засыпаю с блокнотом в руках, куда успеваю записать с десяток годных строчек…
Сколько дремала по пробуждении не соображаю. Потому что из царствия Морфея выхожу не по собственной воле.
Кто-то будит меня своим присутствием. И этот кто-то очень похож на Паровозова.
Я аж привстаю на локтях и чуть не валюсь с лавочки.
Это ведь на самом деле он. Если меня не подводит зрение.
— Ты нормальная? — первое, что слышу.
— М? — все еще пытаюсь примириться с картинкой.
Есть вероятность того, что я по-прежнему сплю. Иначе как объяснить тот факт, что Илья сидит со мной на качелях.
— Твой отец пол Москвы на уши поднял. В курсе? — подносит сигарету к губам и затягивается.
Ёпрст!
— Я оставила дома записку, — подтягиваю к себе голые коленки и принимаю сидячее положение.
— Записку, — повторяет, выпуская дым.
— Ну да. В ней указано, что со мной все в порядке, — пожимаю плечом.
— Восемь дней прошло. Ты не появилась в университете.
— А… понятно, экзамены начались. То-то у папы подгорает, — взбиваю копну непослушных кудряшек. — Угостишь сигаретой?
— Ты куришь? — хмурится Илья.
— Да.
— Ну и дура.
Вскидываю бровь. Открываю рот, чтобы сострить, но потом закрываю, так ничего и не сказав.
— Семеновна где? — отдает мне свою сигарету.
Свою блин, а не новую!
— Уехала в Жулебино, — забираю ее дрожащими пальцами.
— Ясно.
Излишне внимательно рассматриваем друг друга. И чем дольше длится этот зрительный контакт, тем сильнее я начинаю нервничать. Даже дышать ровно не получается.
SOS.
Сбой всех систем.
Подумать только, он здесь!
Непроизвольно дергаюсь, когда небо разрывает раскат грома.
И когда только погода успела испортиться?
— В дом пошли, — поднимается со скамейки первым.
Провожаю взглядом широкую спину, докуриваю сигарету и иду за ним, совершенно сбитая с толку.
— Есть хочешь? — интересуюсь, когда застаю его за инспекцией содержимого кастрюль.
— Кто варил? Не отравлюсь? — поднимает очередную крышку.
— Оставайся голодным, — цежу сквозь зубы.
Уму непостижимо! Снова цепляет меня. Прямо как тогда, на следующий после нашего знакомства день.
— Вроде пахнет недурно. Накладывай, — выносит свой вердикт.
Закатываю глаза и подхожу к плите.
Он, оперевшись бедрами о столешницу, в этот момент уже закидывается оладьями.
— Ты прямо как будто знала, что приеду. Подготовилась, — не упускает возможности меня смутить.
Блин, вот на хрена я их напекла, скажите?
— Откуда мне было знать, что ты заявишься в Бобрино.
— Я регулярно здесь бываю.
Стоит совсем рядом. И это напрягает. Итак вон колотит всю…
— Трубу не взяла с собой специально?
— Я на идиотку похожа? — ставлю тарелку с борщом на стол. Кладу приборы. Нарезаю хлеб.
— А ты считаешь, умная, что ли? — пристально за мной наблюдает.
— Это ты к чему? — поднимаю на него глаза и в ту же секунду режу палец.
Твою-то мать!
— К тому, что дичь вытворяешь. Бросаешь университет на финишной прямой. Совсем спятила?