Опасная связь
Шрифт:
— Мальчишка очень изменился за этот год.
— Папа прав. Он относится к тебе со всей серьезностью.
— И что? Это вовсе не означает, что нам пора женится! Слишком рано!
— Бандалетов — отличный кандидат, — отец отодвигает от себя блюдо с пирогом. — У вас много общего.
— Н-да? Например?
— Вы одного поля ягоды.
— Так ли это важно?
— Да глаза ты разуй! У него хорошая, обеспеченная семья. Недвижимость в центре Москвы и за границей. У отца связи. Сплошные перспективы.
— Перспективы,
— Глупая, я о твоем благополучии прежде всего забочусь!
— Ну да, — посылаю в его сторону взгляд, полный сомнения и скептицизма.
— Хватит перебирать. Богдан тебе подходит. Чего ты попусту сотрясаешь воздух? — раздраженно машет рукой. — Ведешь себя как сопливая, капризная девчонка!
— Капризная девчонка? — стакан падает в раковину, выскользнув из рук. — Сначала ты решаешь за меня, куда я должна поступать, не желая ничего слушать про Гнесинку. Потом сообщаешь о том, что я должна трудоустроиться к тебе в отдел. Теперь еще и это? За меня решаешь, кто мне подходит? — возмущаюсь громко.
— Саш, не надо так! Ты же знаешь, мы с папой желаем тебе только лучшего, — спешит уверить меня мама.
— Лучшего для вас!
— Успокойся. Ты перенервничала. Такой волнительный и неожиданный для тебя момент. Мы тебя прекрасно понимаем.
— Да брось, вы никогда меня не понимали! — вырывается непроизвольно.
— Бедная! Несчастная! Не понимали ее! — психует отец, поднимаясь со стула. — Не стыдно? Никогда ни в чем не нуждалась! Воспитание дали. Образование дали. И заметь, не абы какое! — тычет указательным пальцем в потолок. — До двадцати трех лет на моей шее просидела и это что сейчас, благодарность?
Лицо красное. Задышал чаще.
— Я сегодня тебе звонила. Ты спросил, почему?
Смотрим друг на друга.
— Ты даже не дал мне рассказать! У тебя планерка, Федотов! А у меня, между прочим, песню наглым образом украли! Ее крутят по радио! Ее поет другая певица. Ты хоть представляешь, как это обидно?
— Ты забиваешь голову какой-то херней, Александра! У тебя экзамены на носу и выпуск. Какие, блять, песни?
Ну ясно. Нет смысла спорить.
Стена. Глухая. Непробиваемая.
Вытираю руки полотенцем. Швыряю его на столешницу. Отправляюсь к себе в комнату. Громко хлопаю дверью и падаю на кровать.
Чуть позже мать предпринимает попытку поговорить со мной, но я ее игнорирую. Так она и уходит от меня ни с чем…
Утром встаю рано. После бессонной ночи это сложно, но я заставляю себя подняться с постели и собрать рюкзак.
Читаю последнее сообщение от Яськи. Мы вчера долго переписывались. Я не могла не поделиться с ней «сногсшибательной новостью».
«Жопа, Сань».
— Жопа, Ясь, и есть, причем по всем фронтам, — вырубаю
Одеваюсь. Тихонько выхожу в коридор. Прислушиваюсь. Ни с кем из родителей сейчас сталкиваться не хотелось бы…
Убедившись в том, что они еще спят, забираю с полки свои ключи и покидаю квартиру.
Десять минут спустя бреду по аллее.
Прохлада раннего летнего утра приятно холодит щеки. Легкий ветерок шуршит листочками деревьев. Первые лучи солнца выглядывают из-за пышных облаков, но на душе по-прежнему как-то пусто и пасмурно…
До вокзала добираюсь на автобусе. Слушаю музыку в наушниках и от нечего делать разглядываю пассажиров.
Вот интересно, многие ли из них ежедневно проживают чужую жизнь?
Как и я, годами двигаясь по инерции. По чертовому замкнутому кругу.
Как и я, забивая на мечты и собственные приоритеты…
Глава 52. Там, где все начиналось
— Санька! Санечка! — радостно восклицает Мария Семеновна с порога.
— Здравствуйте, баб Маш, а я вот… в гости к вам прикатила. Простите, что без предупреждения! — виновато опускаю голову.
Знаю, что воспитанные люди так не делают.
— Та брось, родименькая! Як я тебе рада! Дай зацелую! — старушка спешит крепко меня обнять, и я выдыхаю с нескрываемым облегчением.
— Заходь, моя девочка! Заходь, моя красавица! Я вон как раз щи наварганила. Да пирожки собралась печь. Ой, как же благостно, что ты тута! Пойдем, лапочка, пойдем!
Улыбнувшись, следую за Марией Семеновной. Та, по традиции, начинает дюже активно суетиться. Выдает тапочки и метеором несется на кухню, одержимая идеей меня накормить.
— А на чем же ж ты добралася?
— На электричке.
— Ходют уже, да? А то мудрили с ними что-то. Ремонт путей вроде как был. Садись, миленькая.
— Вай… Как у вас красиво! — оцениваю обновленный интерьер.
Оказывается, дом преобразился не только снаружи, но и изнутри. Прямо не узнать!
— Так от ремонт был недавно, — ставит передо мной большую тарелку щей. — Крыша у меня текла, Санечка. Не только энта, — хихикнув, на голову показывает.
— Сейчас все хорошо?
— А то! Утром просыпаюсь от того, что Карлсон у меня на крыше гуляет. Да не один, похоже, а с компанией, — хватается за сердце. — Я, недолго думая, ружье охотничье из подвала достала. У руки взяла и поползла на разведку.
— Ну вы даете, — смеюсь.
— На улицу вышла, глянь наверх — а там мужики лазают. С Илюхою нашим уместе.
— Ясно.
С Илюхою.
Это имя отзывается тягучей болью в груди. Видимо, потому что в последнее время я слишком часто вспоминаю того, кому оно принадлежит.