Опасная тропа
Шрифт:
– На твоем месте я бы не сводил глаз с границ! – тихо сказал Крутобок, словно прочитав его мысли.
– Конечно, я… – начал Огнегрив, но тут же замолчал, увидев приближающуюся к ним Песчаную Бурю с молоденьким кроликом в зубах.
Сейчас кошка выглядела гораздо более спокойной и добродушной и даже благосклонно кивнула серому Речному воину.
– Привет, Крутобок! – буркнула она. – Как твои детки?
– Отлично, спасибо! – с гордостью ответил Крутобок. – Скоро станут оруженосцами.
– Вот здорово! Ты, конечно,
К его удивлению, Крутобок замялся и опустил голову.
– Не знаю, – признался он. – Если бы наставников назначал Метеор, тогда конечно…
Но теперь он почти отошел от дел, только спит.
Всем в племени заправляет Оцелотка, а она никогда не простит мне смерти Белолапа. Думаю, она выберет моим котятам других наставников…
Крутобок понурился и надолго замолчал. Огнегрив понял, что серый друг все еще винит себя в гибели воина Речного племени, который сорвался с утеса и насмерть разбился о камни во время стычки между Речным патрулем и воинами Грозового племени.
– Как жаль! – вздохнул Огнегрив, крепче прижимаясь к своему другу.
– Но Оцелотку тоже можно понять, – мягко заметила Песчаная Буря. – Она хочет, чтобы котята были безоговорочно преданы Речному племени.
Крутобок резко вскинул голову и, ощетинившись, посмотрел ей в лицо.
– Разве я научил бы их чему-то другому?! Я не желаю, чтобы мои дети разрывались между двумя племенами! – желтые глаза его потемнели. – Мне ли не знать, какая это мука!
У Огнегрива сердце сжалось от жалости к Другу. Сразу после пожара он понял, что Крутобок одинок и несчастен в новом племени.
Видимо, с тех пор ничего не изменилось. Огнегрив хотел крикнуть: «Так возвращайся!» – но не посмел. Он не имел права приглашать Крутобока в племя после того, как Синяя Звезда резко отказала бывшему воину в возвращении.
– Поговори с Метеором, – посоветовал он. – Попроси его.
– И попытайся лишний раз не злить Оцелотку, – прибавила Песчаная Буря. – Смотри, чтобы она не застала тебя на нашей территории.
Крутобок задумчиво пошевелил ушами.
– Может, ты и права… Пойду-ка я лучше домой. Пока, друзья!
– Попытайся прийти на следующий Совет! – попросил Огнегрив.
Крутобок взмахнул серым хвостом и понесся по склону к реке. На полпути он вдруг обернулся, крикнул: «Погодите!» – и бросился к самой воде. Вскочив на круглый камень, он уселся и замер, неподвижно глядя на реку.
– Что это он задумал? – прошептала Песчаная Буря.
Прежде чем Огнегрив успел ответить, Крутобок взмахнул лапой. Серебристая рыбка вылетела из воды, перелетела на берег и забилась на земле. Сильным ударом лапы Крутобок прикончил ее и, взяв в зубы, поволок наверх, к ожидающим Огнегриву и Песчаной Буре.
– Вот! – пропыхтел он, разжимая челюсти. – Я знаю, из-за пожара вся дичь разбежалась.
Мне хотелось
– Спасибо! – прошептал Огнегрив и восхищенно добавил: – Ловко ты ее поймал!
– Это меня Невидимка научила, – польщено заурчал серый здоровяк.
– Спасибо тебе! – кивнула Песчаная Буря. – Но, боюсь, Оцелотка не обрадуется, если узнает, что ты подкармливаешь чужое племя!
– Пусть помалкивает! – разозлился Крутобок. – Если она посмеет мне указывать, я напомню ей, как мы с Огнегривом кормили Речное племя во время паводка!
Он повернулся и побежал к реке. С болью в сердце Огнегрив смотрел, как друг бросился в воду и, сильно загребая лапами, поплыл к противоположному берегу. Он отдал бы все на свете, лишь бы Крутобок снова вернулся в Грозовое племя, но очень боялся, что соплеменники никогда не примут его обратно.
На обратном пути Огнегрив совершенно измучился, таща в зубах скользкую рыбину. Рот его наполнился слюной, незнакомый рыбный запах щекотал ноздри. Войдя в лагерь, он сразу заметил, что куча еды стала значительно больше. Белыш и Веснянка уже вернулись обратно и готовились снова уходить в лес.
– Эй, Огнегрив! Старейшин мы уже накормили! – обернувшись на бегу, крикнул Белыш и помчался вверх по склону.
– А Пепелицу? – закричал Огнегрив.
– Нет еще!
Проводив глазами убегающего оруженосца, Огнегрив подошел к куче свежатины. «Может быть, Пепелица соблазнится Крутобоковой рыбкой? – подумал он. – Бедняжка совсем исхудала от тоски по Щербатой да от забот о пострадавших в пожаре!»
– Ты есть хочешь? – спросила Песчаная Буря, бросая последнюю тушку в кучу. Она решила отложить трапезу до возвращения в лагерь и теперь жадно пожирала глазами принесенные лакомства. – Давай вместе поедим?
– Давай! – обрадовался Огнегрив. Съеденная с утра сорока давно превратилась в воспоминание. – Только сначала я должен отнести рыбку Пепелице.
– Давай быстрее. Одна лапа здесь, другая там! – напутствовала его подруга.
Огнегрив снова взял в зубы рыбину и побежал к палатке целительницы. До пожара густая стена папоротников отделяла ее от остального лагеря. Теперь из земли торчало всего несколько обгоревших стеблей, так что Огнегрив без труда разглядел черную трещину в скале, где жила целительница.
Остановившись перед скалой, он выплюнул на землю рыбу и закричал:
– Пепелица!
Вскоре из расщелины показалась серая кошачья головка.
– В чем?… Ах, это ты, Огнегрив!
Пепелица торопливо выскочила из пещеры и подошла к нему. Огнегрив с тревогой заметил, что ее всегда гладкая шерстка взъерошена, а голубые глаза потеряли привычную ясность. Пепелица выглядела испуганной и растерянной. «Должно быть, оплакивает Щербатую!» – решил Огнегрив.
– Хорошо, что ты пришел! – пискнула Пепелица. – Мне нужно кое-что тебе сказать.