Опасное молчание
Шрифт:
За ужином студенты не шутили как обычно, ели молча и торопливо.
Во дворе хлопнула калитка.
— Михайлина! — заколотилось радостно сердце матери.
Михайлина вошла, как слепец, схватившись рукой за дверной косяк. Матери показалось, что дочка испугалась неизвестных за столом, и поспешила сказать:
— Не бойся, то люди из Москвы.
Прошла минута, может быть, больше, прежде чем Михайлина вполголоса сдавленно промолвила:
— Мамо, Гондий… с этими прибыл в село…
— Свят,
— На ферме я увидела… — слова будто застревают в горле Михайлины. — Спряталась… Слышала, как Гондий хвалился своим: «Этой ночью… я здесь буду единым богом…» — Дрожащей рукой спрятала Михайлина под косынку выбившиеся волосы с преждевременной сединой.
— Кого женщины так испугались? — насторожился Северов.
— Сокирников, недобитков Гитлера, — сумрачно ответил Иосиф.
— Бандеров?
— Да.
— Стой! — едва успевает Петро схватить за плечо Василя, рванувшегося к двери.
— Христина! — жарко продышал Василь в лицо другу. — Бандиты могут ее изувечить…
— Успокойтесь, — тяжело перевела дух Михайлина. — Я огородами бежала, успела Христю предупредить. Они с матерью к брату… в соседнее село ушли. Оттуда до райцентра десять километров. Может, «ястребки» подоспеют к нам на помощь.
Михайлина уголком косынки смахнула со щеки слезу.
— Сколько бандитов заходило на ферму? — спросил Петро.
— Гондий… и еще двое. Все с автоматами… Пришли по наши души… Тут без Лозы не обошлось… Он знает, что Павла нет…
— Вы не беззащитны, — сказал Петро, — сейчас мы все решим.
— Господи святой! Матинко божа! — тихо молилась в углу Богдана, вокруг которой сбились испуганные дети. Она призывала бога в свидетели, припоминая все ужасные злодеяния, совершенные Гондием, изо всех сил просила у Исуса Христа защиты и уповала, что бог обрушит на племя нечестивое самую страшную кару в эту самую минуту, пока она стоит тут на коленях.
— Бабцю, а что это племя нечестивое? — спрашивает Михась.
Но его вопрос остается без ответа.
Мужчины посовещались и решили, что женщинам с детьми лучше будет укрыться в погребе.
— Мамо, скорее забирайте детей, — торопила Михайлина, вынимая из колыбели спящего ребенка. — Чуете, совсем близко лают собаки. Славко, беги и ты с ними.
— Я к «хенде гох» не привык! — солидно отозвался подросток и, глянув на перепуганную Марийку, уверенно добавил: — Мы им тут дадим прикурить!
Быстрый, как искра, он еще успевает помочь женщинам нести в погреб одеяло и подушки.
Мужчины тихо переговаривались, когда он вернулся, ставя в угол канистру с бензином.
— У бандитов автоматы, — переживал Василь, — а у нас что? Одно ружье и один пистолет?
— И канистра бензину, — уточнил Славко.
— Причем
— Нам сейчас не до вечера воспоминаний, Йоська, — оборвал Василь.
— Хитростью силу борют, — солидно заявляет Славко.
— А твоим языком только капусту бы шинковать, — рассерженный бестактностью Василя, сам впадает в ту же ошибку Иосиф.
— Как известно, на войне хитрость приносит больше пользы, чем сила, — заступился за Славка Скобелев. — Что вы предлагаете, юноша?
— Намочить бензином мешки и кинуть на бандитов, а потом поджечь!
Минута молчания.
— Это невозможно, Славко, здесь надо что-нибудь другое придумать, — тихо барабанил пальцами по столу Петро.
— Товарищ геолог, — Славко ищет союзника в лице Игоря Северова. — А еще можно бензин…
— И зачем витать в небесах, если ноги явно упираются в пол, — нервничает Иосиф. — Давайте решим, кому и где занять места, чтоб бандиты не захватили нас врасплох.
— Нам неизвестно, что предпримут бандиты. Неизвестна и численность их, — сказал Скобелев. — Дипломатию здесь в ход не пустишь. Так что ты, гроза, грозись, а мы друг за друга держись!
И он, проверяя оружие, изложил свой план действий.
На столе две нетронутые бутылки самогона, хлеб, нарезанное сало, глиняные миски с холодцом. Но Гондий ни к чему не притрагивается. Злые глаза его, неожиданно вспыхивающие, как угли, обжигают хозяина. Однако, не чувствуя за собой вины, Лоза спокойно наливает гостю стакан. На лице хозяина — ни тени страха, беспокойства или смущения.
— Не прикидывайся овечкой, — в упор смотрит Гондий. — Только ты знал, где оставили бензин. Давай сюда канистру, соль тебе в очи!
— Нехай надо мной вороны крякают, если я к тому бензину руку приложил, друже провиднык [8] .
8
Вожак, главарь.
Сутулый, большеглазый, с мальчишеским лицом бандит по кличке «Флояра» кивнул на стаканы: мол, выпьем?
Гондий решительно отодвинул от себя стакан.
— Выпей, Апостол, не обижай хозяина, — сказал Лоза, присаживаясь к Гондию. — Христом богом заверяю, не брал бензина. Может, утром какая холера и притащит ту канистру в сельсовет. Верь мне, как тяжелый крест, ниспосланный злой долей, тащу на себе эту службу. Скоро конец? Скоро конец? Когда начнется?
Чуткий слух Гондия все время насторожен. Кто-то со двора подает сигналы тревоги. Гондий схватился за автомат. Ждет…