Опасное увлечение
Шрифт:
— Ты гораздо выносливее, чем мог бы быть я, — сказал Клинт и, откатившись от нее, встал и надел шорты. Он не мог больше лежать, поскольку внутри него росло что-то тревожащее, угрожающее его самоконтролю. — Я еще не хочу спать, — заявил он, встретив ее озадаченный взгляд. — А ты поспи хоть немного. Я пойду посмотрю новости.
Не дав ей времени возразить, он вышел из комнаты.
Реджина упала на подушку, и ее глаза наполнились жгучими слезами. Она могла предполагать только одно: раз Клинт не ответил на ее приглашение,
Не слишком удивительно, решила она. Мужчины не хотят связывать себя — урок, который она вынесла из собственного опыта.
Что ж, ничего не поделаешь. Да она и так уже знала, что пойдет с Кэйти одна.
И еще она знала, что больше нет никаких сомнений относительно ее чувств к Клинту. Волновал лишь вопрос: не глупо ли любить его?
Но она его любит.
— Переживать уже бесполезно, — подвела итог Реджина.
Всегда надо надеяться на лучшее.
Глава десятая
Когда утром Реджина проснулась, лампа возле кровати была выключена и одеяло подоткнуто ей под плечи. Ее глаза наполнились слезами. Впервые за много лет кто-то позаботился о ней.
О, Клинт! Принимая душ и одеваясь, Реджина купалась в облаках счастья. Ей даже пришлось дважды переделывать макияж. Наконец она надела туфли, костюм цвета ласточкина крыла и мягкую синюю блузку, затем направилась на кухню.
Аромат свежего кофе приветствовал ее, но Клинта не было. Сдерживая разочарование, Джина медленно завтракала, ожидая его появления. Почему вчера вечером он возвратился в свою собственную кровать? Да мало ли из-за чего он не пришел ко мне! Например, из-за моего приглашения сопровождать нас с Кэйти в зоопарк, размышляла она. Но его решение причинило ей боль. Хотелось думать, что он не избегает встречи с ее любимой сестрой…
Ты все принимаешь близко к сердцу, Джина, смотри, кое-кто скоро тебе его разобьет, заключила она. Ее чувства к Клинту доказывали, что никогда прежде Реджина не любила по-настоящему. Она будто оказалась на поле с мячом в руках, не только не зная правил, но даже не ведая, в какую игру собирается играть.
Услышав звук шагов, Джина подняла голову. Ее пульс ускорился, когда она увидела высокого, темноволосого Клинта в черной рубашке и брюках из рубчатого плиса. Она приветствовала его, затаив дыхание:
— Доброе утро! Хорошо спалось?
— Хорошо. — Он сделал паузу. — Но было бы еще лучше, если бы я спал с тобой.
Реджина рассмеялась.
— В чем же дело? Я была бы рада тебе. — Она ласково провела пальцем по белой линии шрама на его щеке. — Кофе?
Он кивнул, и Реджина налила ему. Еще одно маленькое удовольствие. Ей очень приятно хоть что-то сделать для него. Она поставила его чашку на сложенную салфетку и протянула ему.
— Благодарю. — Он рассеянно потягивал горячую черную жидкость. — Слушай,
В теплой атмосфере внезапно появилась неловкость. Пытаясь преодолеть ее, Реджина быстро сказала:
— О, все в порядке, Клинт. Действительно все в порядке. Совсем необязательно идти с нами в зоопарк.
Его брови сошлись на переносице.
— Что ты хочешь сказать?
— Я знаю, тебе было не по себе рядом с Кэйти. Так что давай лучше прекратим этот разговор.
Клинт что-то внимательно рассматривал в своей чашке. Голос Реджины звучал мягко, в нем не было и тени неприязни или обвинения.
— Ты неправильно восприняла мою реакцию на Кэйти. Единственная причина, по которой я не согласился пойти в зоопарк, — это то, что…
Он взглянул ей прямо в глаза.
— Что же? — тихо переспросила она.
— Что у меня разрывается сердце при виде Кэйти!
Руки Реджины взлетели к груди. Только бы не расплакаться!
— О, Клинт, какой ты милый! Мне тоже она доставляет и радость, и страдание. — Справившись с волнением, Реджина продолжала: — Спасибо, что объяснил, почему ты избегаешь ее. Я… я все думала… вдруг она тебе противна…
— Ради бога, Реджина, Кэйти очень мила, — быстро проговорил он и сел на табурет у стойки. — Так или иначе, я поеду в Амарилло на этот уикенд.
— Ты собираешься повидать своих родителей!
Клинт улыбнулся.
— Да. Похоже, уже пора.
— Конечно.
Неужели он наконец понял, как важна семья? Чувствуя, что ее сердце поет, Реджина поместила в тостер два кусочка хлеба.
— Клинт… те коробки в гараже… Я помогу тебе распаковать их?
Клинт молчал почти минуту.
— В тех коробках нет ничего, что мне нужно. Там книги, картины, фарфор, столовое серебро… Ничего важного.
— Я думаю, все это очень важно, — возразила она. — Для женщины, во всяком случае… — Джина поколебалась, боясь переступить невидимую черту. — Как можно вселиться в новый дом и оставить красивые вещи в ящиках? Разве у твоей жены не было возможности разобрать их?
— Нет. — Клинт встал. — Моей жене не представилось возможности разобрать их, потому что она никогда не жила в этом «новом доме».
Рот Реджины открылся.
— Она никогда не жила здесь? Но я думала…
— Ты думала неправильно. Я не смог бы заниматься любовью с другой женщиной в доме, где все напоминало бы о моей жене, жившей здесь.
Реджина смотрела куда-то вдаль. Ощущая ее боль, Клинт тяжело вздохнул.
— Если я слишком груб…
— Нет! Нет. Иногда правда звучит грубо, потому что такой бывает жизнь. Я уважаю твои… намерения. Наверное, так можно сказать. Кажется, я знаю, что ты имеешь в виду, — проговорила она, смущенно засмеявшись. — Пожалуйста, продолжай.