Операции английского флота в мировую войну

Корбетт Джулиан Стаффорд

Адмиралтейство было вполне готово притти на помощь флотом, но более чем когда-либо сомневалось в целесообразности рисковать кораблями в момент, когда намечалась крупная морская наступательная операция. Если бы предполагаемое сухопутное наступление имело целью загнуть фланг немцев или хотя бы взять обратно Зеебрюгге и Остенде, сомнениям не было бы места, но план ген. Фоша пока был скромнее.

19 декабря он уведомил состоящего в его штабе английского представителя, что намеревается продвинуть вперед тяжелую артиллерию и будет весьма рад получить поддержку с моря. Худ, остававшийся еще в Дувре, ответил, что он готов и может выйти по первому требованию с Majestic и мониторами. Остальные корабли 6-й линейной эскадры, как известно, были в Портленде. Прошло несколько дней, но требования не поступало. Спустя неделю французы повторили свою просьбу, опять не назначая срока присылки кораблей, и Худ повторил свой ответ, но результат

был тот же.

Причиной тому был нарождавшийся проект Френча более крупного масштаба. Главнокомандующий английскими армиями, в расчете на прибывающие 3 новые дивизии, вырабатывал план объединения всех английских и бельгийских войск в единую армию для мощного наступления вдоль побережья Фландрии с целью загнуть германский правый фланг. План имел много положительных сторон. Только на Фландрском побережье морские и сухопутные силы могли соединиться в одно мощное целое; только здесь сравнительно слабые сухопутные силы Англии уравнивались подавляющим превосходством морских сил.

Адмиралтейство приветствовало план Френча, вполне соответствовавший плану предполагаемого большого наступления на море, занимавшего в то время внимание высших руководителей флота.

Удачное наступление в Бельгии сулило больше, чем обход левого фланга германского фронта; оно разрешало подводную проблему, так как лишало противника его хорошо расположенных подводных баз. Проект Френча являлся развитием плана адмиралтейства, ради которого и была восстановлена 6-я линейная эскадра. Кроме того, проект соответствовал всем традициям и опыту прошлого.

В прошлом, когда нашему флоту не удавалось найти и истребить флот противника, главной целью ему всегда ставилась задача уничтожить базы противника при содействии армии. Лариан, Рошфор, Брест, Остенде, Флиссинген, Антверпен, Тексель, Тулон, Копенгаген, Сен-Мало — тому примеры, не говоря уже об ост-индских и вест-индских портах. Теперь представлялся случай вспомнить старое, притом не умаляя основной функции флота — подавления главных морских сил противника.

Наше превосходство в численности подходящих для операции кораблей, особенно устаревших линейных кораблей, было подавляющим, и помощь армии могла быть решающей. Адмиралтейство не останавливалось перед риском посылки не только 6-й линейной эскадры, но и всех свободных Majestic. Они несли службу охраны рейдов и гаваней, но состав Совета адмиралтейства того времени, проникнутый духом активности и наступления, считал эти боевые единицы слишком неподходящими для такой роли и предполагал отозвать их, как только старая, 10-я крейсерская эскадра, закончив ремонт, сможет их заменить.

План Френча встретил полное одобрение французской главной квартиры, причем Жоффр и Френч стремились начать наступление до прибытия на фронт новых германских формирований. Французский главнокомандующий, предполагая сосредоточить свою армию в двух пунктах, наиболее угрожающих германским коммуникациям, настаивал на замене французских частей, занимавших позиции к северу от английского фронта. Поэтому проект создания единой англо-бельгийской армии вполне его удовлетворял, и на совещании в Шантильи вопрос был решен. Однако, бельгийский король не согласился с этим решением.

Обещая оказать всемерную поддержку наступлению на Остенде, он отказался от подчинения своей армии английскому командованию, и проектированная операция повисла в воздухе, пока неожиданная катастрофа вновь не подтвердила настоятельную ее необходимость.

С введением в Канале новой организации дозорной противоподводной службы, когда многие маяки были потушены, а предостерегательные знаки сняты или изменены, деятельность подводных лодок стихла. Плавание коммерческих судов и передвижение войсковых транспортов совершались беспрепятственно; осмотр судов, подозрительных по контрабанде, не прекращался. В течение многих дней не поступало ни одного донесения о замеченных лодках. Тем не менее не верилось, что неприятель не возобновит попыток нападения на транспорты, и все необходимые меры предосторожности были приняты. С первых чисел декабря отправление транспортов всегда происходило поодиночке, под эскортом отдельного миноносца. 19 декабря выработанный порядок охраны подвергся серьезному испытанию.

В этот день начиналось отправление 27-й дивизии — первый случай перевозки крупного армейского соединения после начала немцами подводной кампании. Трудная задача осложнялась тем, что перевозка не могла быть закончена до наступления рассвета, так как условия прилива не позволяли входить в Гавр ночью. Ввиду этого просили французского адм. Фаверо о присылке всех свободных миноносцев для встречи транспортов при подходе к Гавру, куда адм. Хедхорд Мё должен был прислать из Портсмута часть кораблей из состава вспомогательного патруля. Хотя новая система разделения на районы еще не была введена, ему дали 3 отряда траулеров, вооруженных пушками и снабженных новыми тральными приспособлениями; все с лидерами, имевшими радиостанции. Вместе с восемью миноносцами типа Beagle это

давало возможность отправлять транспорты по 8 в одной группе. Операция прошла вполне благополучно, но ее исключительный успех не послужил к ослаблению мер против возможного появления подводных лодок в Канале. Насколько подводная угроза продолжала существовать даже в водах, казавшихся безопасными, ярко показал трагический случай в ночь с 30 на 31 декабря. 6-я линейная эскадра только что закончила в Портленде боевые стрельбы, и адм. Бейли, считая необходимым, чтобы и 5-я эскадра прошла курс таких же стрельб, просил разрешение итти в Портленд, так как Ширнесс, где он стоял, был неудобен для этой цели. 6-я эскадра была вызвана в Ширнесс, и 26 декабря адмирал получил просимое разрешение с обычным предупреждением остерегаться подводного нападения по пути следования. В это время соблюдалось правило, по которому эскадренное плавание Дуврским проливом всегда совершалось ночью, а в случае неизбежной необходимости прохода в дневное время — не иначе, как под охраной миноносцев. 28 декабря адм. Бейли уведомил адмиралтейство, что предполагает сняться с якоря в 10 ч. у. 30 декабря, ввиду чего коммодору Тэрвиту было приказано отправить в Нор 6 миноносцев для сопровождения эскадры до Фолкстона.

Эскадра вышла в назначенное время и от Фолкстона пошла без охраны, имея при себе только 2 легких крейсера — Topaze и Diamond. Ввиду того, что адмиралтейство указало на необходимость использовать время перехода для тактических упражнений и стрельбы, адмирал, подходя с рассветом к Портленду, не пошел в порт, а начал производство эволюций, которые заняли большую часть дня.

Уверенность в безопасности Канала была настолько велика, что адмирал решил остаться на ночь в море и проложил курс на южную оконечность о. Уайт, намереваясь утром возобновить упражнения.

Приказом по флоту предписывалось, при нахождении в угрожаемом по подводным лодкам районе, с наступлением темноты обязательно менять курс, и хотя в течение истекшего месяца не было ни одного случая появления в Канале лодок, эскадра, находясь на траверзе Needles, в 7 ч. в. повернула на 16 R и пошла на W, прочти что в собственной струе. Крейсеры держались позади. Ночь, хотя сильно облачная, была исключительно ясной, с видимостью около двух миль. Дул довольно свежий ветер, разводивший порядочную волну, за которой усмотреть подводную лодку было бы трудно. Опасность встречи подводной лодки настолько не сознавалась, что эскадра шла постоянным курсом в кильватерной колонне на коротких интервалах. Ход не превышал 10 узлов. Formidable шел концевым. В 2 ч. 30 м. н., когда эскадра поравнялась с группой рыбачьих судов, крейсеры заметили, что Formidable вышел из строя. Topaze тотчас увеличил ход и поспешил к Formidable, который имел крен на правый борт и спускал шлюпки. Оказалось, что в 2 ч. 20 м. н. в него была выпущена торпеда, попавшая с правого борта под передней дымовой трубой и перебившая главный трубопровод. Корабль сразу накренился на 20°, и командир привел к ветру, чтобы лучше держаться против усилившихся ветра и волны. Все огни погасли и шлюпки приходилось спускать в полной темноте. Катер и баркас удалось спустить благополучно, по при спуске двух переполненных полубаркасов один из них перевернулся.

В этот момент, приблизительно через ¾ часа после первого взрыва, с левой стороны последовал второй взрыв, под задней дымовой трубой, в результате чего крен и диферент выравнялись.

За отсутствием пара невозможно было спустить шлюпки, поднимаемые стрелой, и команда получила приказание приготовлять для спасения подходящие деревянные предметы и ломать деревянные части полуюта.

Topaze кружился вокруг, стараясь принять спущенные шлюпки Formidable, но увеличившаяся волна мешала работе. Topaze все же удалось снять с полубаркаса 43 человека, вслед за чем он получил приказание передать показавшемуся невдалеке ярко освещенному пассажирскому пароходу, чтобы он оказал помощь. Diamond тотчас же подошел на место Topaze, пароход же, несмотря на принятый с нашего крейсера сигнал, продолжал итти прежним курсом, хотя не мог не видеть пускаемых с Formidable ракет и горящих фальшфейеров. Topaze вернулся к погибающему товарищу. На Formidable палуба уже начинала покрываться водой, но его самоотверженный командир, заметив слева по носу подводную лодку, окликнул в мегафон командира Topaze и приказал ему итти к другому показавшемуся из темноты пароходу. Погода быстро ухудшалась, небо совершенно заволокло, и наступил полнейший мрак, ветер достиг большой силы, но подбитый корабль все еще держался на плаву на ровном киле. С момента первого попадания прошло почти 2½ часа.