Операции английского флота в мировую войну
Шрифт:
Постигшее Англию разочарование было глубоко. 2 наиболее сильные эскадры, с достаточным количеством легких крейсеров, оперирующие в ограниченном районе и довольно точно осведомленные о планах противника, не смогли принудить последнего к бою, несмотря на то, что действия противника отвечали нашим предположениям и дозоры его пришли в соприкосновение с нашими кораблями.
Развертывание нашего флота, имевшее целью перехватить возвращающиеся из набега крейсеры, не может вызывать возражений. Единственным его минусом было то, что оно не предусматривало возможности выхода на их поддержку главных сил германского флота. Этот минус явился следствием переоценки той инертности, которую до сих пор проявлял Флот Открытого моря. Но мы имели все основания ожидать только самостоятельной крейсерской операции противника, и поэтому выход Гранд-Флита на поддержку Битти
Теперь мы знаем, что действия его вполне соответствовали обстановке. Причиной неудачи послужил первоначальный поворот Битти на O в 12 ч. 30 м., продиктованный тем не менее одним из основных принципов морской войны. Учитывая условия погоды и исключительно дурную видимость, а также неточное знание позиции эскадры Уорендера, ему не оставалось другого выхода, как занять положение между противником и его базами. На этом испытанном принципе и была фактически основана вся дислокация.
Туман заставил Битти изменить курс, в противном случае он продолжал бы итти в проход между заграждениями и вряд ли разошелся бы с отрядом Хиппера.
Неизбежные в море случайности победили расчет.
В Германии бомбардировка побережья Англии произвела сильное впечатление на общественное мнение, но крупнейшим ее морским авторитетам она принесла огорчения больше, чем нам.
«16 декабря, — писал 3 недели спустя Тирпиц, — Ингеноль держал в своих руках судьбу Германии. Я внутренне киплю, когда думаю об этом».
То же самое говорит в своей книге и адм. Шеер:
«Преждевременный поворот на OSO лишил нас случая встретиться с эскадрами противника, случая, предусмотренного первоначальным планом, который, как теперь выяснилось, был правилен. Не подлежит сомнению, что ограничение самостоятельности главнокомандующего разрушило смелый и многообещающий план… В 7 час. у. эскадры противников находились лишь в 50 милях друг от друга. Все данные приводят к заключению, что если бы мы продолжали итти, согласно первоначальным директивам, мы утром неминуемо увидели бы друг друга».
Не отрицая, что в случае встречи адм. Ингеноля с эскадрами Битти и Уорендера Германия получала шанс хоть немного уравнять силы Гранд-Флита и Флота Открытого моря, следует помнить, что в момент поворота Ингеноль руководствовался не инструкциями, а опасением ночных торпедных атак. Не инструкции играли роль, а именно это опасение. Будь германский адмирал свободен в выборе решений, он, вероятно, все равно повернул бы до наступления рассвета.
Правда, поворот означал потерю 4 час. времени, но все-таки это обстоятельство не помешало бы главным силам немцев войти в течение дня в соприкосновение с эскадрой Брадфорда, отправленной из Росайта. Днем, когда Гранд-Флит выходил из Скапа, они оказались бы в 150 милях от Брадфорда. С другой стороны, надо помнить и то, что английские эскадры, обладая значительным преимуществом в ходе, всегда имели возможность отступить на присоединение к линейным кораблям Брадфорда [35] .
35
2-я эскадра линейных кораблей развивала до 19 узлов, а у Ингеноля только 4 «Кайзера» могли дать столько же, остальные же 16 кораблей — значительно меньше.
Сложная обстановка, множество сомнительных возможностей и не вполне выясненных факторов не позволяют сделать окончательного заключения. Каждый сам должен решить вопрос, насколько адм. Ингеноль «держал в руках судьбу Германии», не будь он связан директивами.
Радио адмиралтейства главнокомандующему Гранд-Флитом, в результате которого адм. Джеллико закончил операции, вполне соответствовало действительности.
Крейсерский отряд противника возвратился нетронутым, но ушел он едва-дева благополучно. Опасность не переставала грозить ему до последней минуты.
С началом операции, по распоряжению адмиралтейства, коммодор Кийз выставил линию подлодок [36] . С рассветом 16 декабря они прибыли на назначенные позиции у Terschelling, где и оставались до 10 ч. 30 м. у., пока на Lurcher не приняли едва слышное радио о появлении неприятеля у Скарборо. Позиции перестали удовлетворять обстановке, так как, оставаясь на них, подводные лодки не могли перехватить отступающего
36
Кийз держал брейд-вымпел на эск. миноносце Lurcher. При нем находились эск. миноносец Firedrake и подводные лодки E-2, E-7, E-8, E-10, E-11, E-12 и E-15, а также французская подводная лодка Archimede.
Лодки находились в погруженном состоянии, и собрать их было нелегко. К 5 ч. в. к Lurcher подошли только E-10, E-11, E-15 и Archimede.
Отправив их по назначению, с приказанием установить дозор на NW и SW от Гельголанда, Кийз продолжал поиски остальных. Но условия погоды вскоре заставили потерять надежду на успех дела, и он пошел к пловучему маяку North Hinder, рассчитывая встретиться с лодками при их возвращении. В результате этого развертывания 17 декабря около 7 ч. у. командир подводной лодки E-11, находясь на южной оконечности линии у Везера, обнаружил ряд миноносцев, рыскающих полным ходом во всех направлениях, а час спустя увидел на NO 2 больших корабля, показавшиеся со стороны Гельголанда. Это, конечно, были головные крейсеры эскадры Хиппера, входящие в Ядэ, и подводная лодка немедленно пошла на них. Хотя крейсеры шли зигзагами и держали большие интервалы, ему все-таки удалось подойти на полкабельтова к головному и выпустить торпеду. Однако, на большой и короткой волне лодку так сильно качало, что торпеда пошла слишком глубоко и не попала.
Командир E-11 немедленно атаковал третий в колонне крейсер, но когда сблизился с ним до полукабельтова, то последний, делая зигзаг, повернул прямо на лодку. Видя неизбежность таранного удара, командир быстро погрузился.
Погружение совершилось благополучно, но столь быстро, что диферентовка была нарушена, и лодка, придя на нужную для атаки глубину, выскочила на поверхность. Через мгновение крейсеры оказались рассыпавшимися в разные стороны. Увеличив ход, они кружились около лодки вне опасного района и, несмотря на рискованную попытку E-11 атаковать концевой крейсер, все благополучно вошли в реку.
Остальным трем подводным лодкам не удалось увидеть противника, когда он подходил к Гельголанду. Погода снова была не на нашей стороне, и быстрые распоряжения Кийза не смогли поправить впечатления от набега, не получившего необходимого возмездия.
В течение более двух веков ничего подобного не совершалось на побережье Англии. Со времен набега Рюйтера на Ширнесс ни один наш солдат не пал на английской территории под выстрелами неприятеля.
Однако, следует сказать, что Англия встретила удар с мужеством и должной выдержкой. В громадном большинстве население было глубоко возмущено грубым нарушением законов и обычаев войны. Приморский курорт был осыпан снарядами, а переполненный, почти незащищенный порт подвергся безжалостной бомбардировке без предупреждения, требуемого постановлениями Гаагской конференции. Если немцы преследовали цель застращать население Англии, то они ошиблись. Военный дух не упал, а окреп.
Наиболее ощутимым результатом набега явилось минное заграждение, поставленное германскими легкими крейсерами. Предназначалось ли заграждение для кораблей, действовавших против них, или же оно должно было прикрывать отход крейсеров Хиппера, — неизвестно, но не подлежит сомнению, что оно весьма отразилось на прибрежном судоходстве и создало новую заботу тральщикам Северного моря, без того уже перегруженным работой. До этого они должны были протраливать проход от Downs до Flamborough Head, т. е. внутри неприятельских заграждений, поставленных у побережья Хембера и восточных графств, теперь же приходилось продолжить проход далее на S до Скарборо. Пока эта работа не закончилась, все судоходство от Тайна до Flamborough Head приостанавливалось.