Операция без выстрела
Шрифт:
— Не до того было, — честно признался Мамчур, обнимая давнего знакомого. — Боялся только, что мне не поверят. А после возвращения на Украину… Знаете, Виктор Владимирович, тут такое делалось…
Первое возбуждение от встречи постепенно улеглось, беседа входила в спокойное русло. Они все вместе уселись на землю, закурили.
— Хороший сюрприз вы сделали мне, Петро Федорович, — с благодарностью сказал Мамчур. — Я тоже не один пришел…
— Вы что, шутите? — настороженно спросил Кротенко, вглядываясь в темноту. — Это же грубое нарушение…
— У меня
— Что вас побудило к такому поступку? — спросил Тарасюк.
— Стало жалко парня. Его отец — лесоруб, погиб на фронте, Бегунца силой забрали в УПА в 1944 году, когда ему не было и семнадцати. Где-то в Выгодском районе остались его мать и младший брат Славка. Это во-первых. А во-вторых, мне нужен помощник. Поэтому и хочу с вами посоветоваться, вернее, просить разрешения привлечь его к работе.
— Погодите, — перебил полковник. — Надо взвесить все «за» и «против». Видно, беседа будет долгой. Кстати, где вы спрятали Бегунца?
— Я оставил его в пустом бункере. Через сутки мы вместе двинемся в наше расположение.
По дороге до Болехова Мамчур объяснил, что на следующей неделе он вместе с Песней должен перебраться на Львовщину.
Машина остановилась на одной из глухих улиц. Тарасюк и Кротенко провели Миколу в небольшой домик, где их уже ждала заботливая хозяйка. Она накрыла на стол и, чтобы не мешать мужчинам, вышла в другую комнату.
Беседа, прерванная в машине, продолжилась за столом. Микола рассказывал в основном об условиях, в каких ему приходилось действовать. Были они крайне сложными. В то время служба безопасности националистов торопилась ликвидировать всех ненадежных, и прежде всего людей, когда-то обманутых оуновцами, насильно мобилизованных в УПА. Мамчур жил в постоянном напряжении, ежедневно подвергаясь опасности, но продолжал выполнять поручения чекистов.
Быстро шло время, а беседе, казалось, не будет конца. Уже давно наступила ночь, часы пробили двенадцать, а они все сидели и сидели.
— Как под Берлином, перед моим отъездом в эшелоне с ранеными, — сказал Мамчур. — Помните ту ночь, товарищ полковник?
— Еще бы! Ваша последняя ночь на фронте, а у нас только начиналась
— Разная, товарищ полковник. Начну с Сокиры. Помните, я побаивался, что он еще на фронте явится с повинной? Так вот, с этой мыслью он вернулся в подполье. Сначала вел себя осторожно, а потом стал рассказывать боевикам правду о войне, о событиях под Берлином. Сокиру взяли в СБ и стали допрашивать. Он признался, что несколько раз, несмотря на запрещение, проведывал родителей. Его заперли в бункере, утром должны были вынести приговор. А ночью Сокира убил эсбиста и двух бандитов, которые его стерегли. И сбежал. Пока служба безопасности опомнилась, он исчез, как сквозь землю провалился.
— А как тот, которому ампутировали ногу?
— Когда мы ехали из Германии, Горлорез назвал свою настоящую фамилию — Голинец. Он подлечился в Крыму и вскоре после возвращения домой устроился на работу в колхозную строительную бригаду. По поручению Песни его проверяли эсбисты. Я тоже побывал у него дома. Родители мне понравились. Очень они радовались, что сын остался в живых — только ненадолго… Националисты все-таки убили его как бывшего связного ОУН за границей. Между прочим, еще в госпитале Мартын Голинец получил орден Славы, как и я.
— А где ваша награда? — спросил полковник.
— Сберегается у Петра Федоровича, — усмехнулся Мамчур. — Но имею ли я право носить орден? Вы же знаете, как я попал в армию…
— Будете носить, вы заслужили его в бою. И дома об этом скажете. Пускай отец радуется. — Полковник перевел взгляд на майора: — Петро Федорович, как там Миколина родня?
— Все живы, — ответил Кротенко. — Правда, мать хворает. Донимает сердце.
— Волнуюсь я за нее, — покачал головой Микола. — Боюсь, не доведется нам увидеть друг друга.
— Ваша работа в подполье затянулась, — сказал Тарасюк. — Давайте, Микола, подумаем, как нам быть. Может, кое-что расскажем родителям про вас, не раскрывая, разумеется, задания? Скажем главное — что Микола живой.
— Очень хотелось бы этого! Но по-разному могут сложиться обстоятельства. Вдруг Песня прикажет боевикам проверить, что известно про меня моим родным?
— А мы их об этом предупредим. Научим, как они должны будут отвечать на вопросы бандитов, — предложил полковник. — Думаю, Максим Петрович такую идею поддержит.
— Если это возможно… Я был бы вам очень благодарен, — оживился Мамчур. — Лучше всего, если бы батька и мать согласились временно переселиться куда-нибудь в восточные области Украины, чтобы им не грозила опасность. Прошу вас, Виктор Владимирович, уговорите отца.
— Кажется, в Кутах живет ваша тетка? — спросил Миколу майор Кротенко.
— Да, отцова сестра. Работает в школе учительницей. Очень мудрая женщина.
— И она согласилась бы пригласить в гости вашего отца?