Операция без выстрела
Шрифт:
— Обращение партии и правительства республики к членам бандитских шаек дало хорошие результаты, — отметил полковник, начальник областного управления государственной безопасности. — Только за декабрь прошлого и десять дней января этого года на Львовщине пришло с повинной полторы тысячи человек. А вы, Микола, говорите: «Оуновцы добровольно не сдадутся и каяться в преступлениях не станут». Уже каются! Ознакомьтесь, будьте добры, с материалами газет за июнь. — Полковник протянул свежий номер. — Видите? Пятнадцать националистических банд опубликовали «Слово бывших бандеровцев», в котором разоблачают руководящую верхушку
Полковник закурил, медленно прошелся по комнате.
— Так как, не отказываетесь вернуться в подполье? — спросил он Мамчура.
— Не отказываюсь, — твердо ответил Микола. — Пускай проверяют, сколько угодно. Мне прятаться нечего. Чернота погиб. А без него мы не смогли бы установить контактов за линией фронта. Потом — эшелон с ранеными, возвращение на Украину, дезертирство, переход на нелегальное положение. Значит, выход один: искать связи с подпольем.
— И вправду логично, — оживился Петро Федорович. — Не идти же с повинной тому, кто был в референтуре связи самого Романа Шухевича!
— О бывшей Миколиной должности остается только мечтать. А если серьезно, на что вы можете рассчитывать?
— Это зависит от того, в чьи руки попаду.
— Что-нибудь имеете в виду?
— Пока ничего конкретного.
— А может, стоит воспользоваться бывшими связями в Каменка-Бугском районе?
Максим Петрович Соколюк — а это был он! — подмигнул Кротенко, имея в виду Катерининого свекра, потом добавил, обращаясь к Мамчуру:
— В том районе у вас есть знакомые?
— Где-то там наша группа пряталась в бункере перед выходом в полевой военкомат. Задержались ненадолго, поэтому, кроме проводника, который принес документы, и поставщика харчей, никого не видели.
— Опишите их внешность, — попросил Кротенко и сразу же из описания понял, что проводник и свекор — один и тот же человек.
— О том, что делать со свекром, посоветуемся позже, — сказал полковник Соколюк. — Давайте хотя бы приблизительно наметим путь Мамчура и Сокиры в подполье.
— Лучше всего начать с Золочевщины, — оживился Микола. — Там у нас есть организационные связи, хорошо знаем местность.
— Пожалуй, — согласился Соколюк. — Вы рискуете, вам и решать. — Полковник глянул на часы: — Мне пора. А вы, Петро Федорович, продумайте, как будете поддерживать с Миколой связь, разработайте коды для переписки, договоритесь о пунктах, где будете оставлять почту. Подготовку надо завершить дней за десять.
Следующая встреча Мамчура с полковником состоялась там же, в двухэтажном домике, через несколько дней. Тем временем Кротенко почти не отходил от Миколы, с дружеской пылкостью учил его премудростям разведывательной работы во вражеском стане, советовал, как лучше собирать и безопасней передавать ценные сведения
На прощальной встрече полковник Соколюк сидел допоздна. Велел Миколе быть осторожным, зря не рисковать.
— У вас будут десятки путей, и все-таки вы должны знать, хотя бы приблизительно, в каком районе вы находитесь, — твердил Максим Петрович. — И берегите себя. Не забывайте: дома остались родные, они нуждаются в вашей помощи.
— Домашние обо мне ничего не знают, — с печалью сказал Микола. — Писать письма с фронта зверхники запретили. А может, и лучше, что для родных я пропал без вести. Если бы они узнали, что я живой, и слухи об этом дошли до подполья, меня бы ликвидировали как ненадежного.
— Да, правильно, — согласился Максим Петрович. — Мы сохраним это в тайне и подумаем, как помочь вашим родителям.
Далеко за полночь полковник попрощался с Мамчуром. Обоим хотелось верить, что эта встреча не последняя.
На следующий день — пожатия рук, прощальные объятия. С отцовской грустью проводил Кость Семенович Мамчура до ворот. На улице в машине его ждал Кротенко. Майор предупредил Миколу, что во Львов вот-вот прибудет Сокира.
Склонившись над запиской, Петро Федорович невольно вспомнил последнюю беседу с Мамчуром:
— Донесения разведчика должны быть сжатыми, ни одного лишнего слова, абсолютная достоверность фактов…
Но письмо, найденное в пункте связи, не отвечало обозначенным требованиям.
— Ну что там? — спросил полковник, оборвав невеселые раздумья Кротенко.
— Первая весточка от Миколы, — доложил майор. — Позвольте зачитать?
Максим Петрович сам взял в руки лоскуток пожелтевшей бумаги, пробежал глазами написанные карандашом строчки:
«Долго лечился, поэтому только недавно проведал соседа. Принял меня гостеприимно. Его отца не видел. Говорят, что где-то в Карпатах его покусали пчелы. Брат пока не пьет, но поглядим, как будет дальше. Сосед приютил в своей хате, потому что своей еще не имею. Увлекается он песней. Надо, наверное, готовиться к свадьбе».
— Расшифруйте, — попросил полковник.
Кротенко открыл свой блокнот и прочитал:
«Долго добирался, поэтому только недавно попал к референту связи. Отнесся ко мне с доверием. Дениса, окружного проводника на Золочевщине, не видел. Говорят, погиб где-то в Карпатах. Сокира пока не проявляет своих намерений, посмотрим, как поведет себя дальше. Референт связи поместил меня в своем бункере, потому что отдельного еще не имею. Его хочет забрать к себе Песня. Надо, наверное, готовиться к операции».
— Есть над чем поломать голову, — вздохнул начальник управления, подчеркивая отдельные слова в Миколином послании. — А хуже всего то, что мы не знаем, где именно находится Мамчур и референт связи.
— Да, об этом можно только догадываться, — согласился майор. — Записка лежала в пункте связи-2, неподалеку от села Зозуля.
— А кто скрывается под кличкой Песня? Это вам известно?
— Один из руководителей ОУН — Полтава. Возглавляет технический центр. К сожалению, информация о нем у нас еще неполная.