Операция «Гильгамеш»
Шрифт:
А я вновь зарядила ружье гарпуном из колчана, висевшего на поясе задыхающегося бандита, затем повесила себе на шею этот колчан, и отправилась вслед за идиотами, догонявшими чемодан.
Не прошло и минуты, как я настигла отставшего аквалангиста, и боковым выстрелом вонзила гарпун ему в шею.
Между тем последний бандит доплыл до чемодана и развернулся, пытаясь воспрепятствовать погружению на дно такого скопища баксов.
«Умница» — подумала я и выстрелила гарпуном ему в сердце.
И рука моя не дрогнула. Я знала: если не я их, то
Потом я сняла с бандита акваланг и поспешила на помощь дядюшке. При этом я не забыла прихватить с собой еще одно подводное ружье.
Впрочем, моя помощь дядюшке уже не требовалась. Несмотря на его пацифизм, дядюшка так и не дал подышать своему подопечному. Инстинкт самосохранения все-таки победил.
У меня хватило ума снять баллоны и с этого трупа. Ведь нам предстояло пробыть под водой еще довольно много времени.
Теперь я была вооружена двумя подводными ружьями и десятком гарпунов. Правда, на мне не было никакой одежды, но по моим расчетам это нам было только на руку. Вода здесь, в метре от поверхности, была достаточно тёплой и я почти не мёрзла.
Вручив одно из ружей и пяток гарпунов дядюшке, я, не реагируя на его растерянный вид, вновь ушла в глубину. При этом я успела убедиться, что кейс надежно прикреплен к дядюшкиному поясу…
Только теперь я осознала, что первый этап задуманной мною операции каким-то чудом завершен. И завершен, прямо скажем, блестяще. Оставалась самая малость: подняться на «Мурену» и прикончить оставшихся бандитов. Включая Костолома…
Чувствовала я себя премерзко. Я слишком быстро поднялась с глубины, поэтому уже давали о себе знать первые признаки кессонной болезни. Еще какое-то время я обязательно должна была побыть на глубине, и лишь затем начать медленное всплытие.
Легко сказать — поплавать на глубине… Я ведь была без гидрокостюма, а вода на глубине значительно холоднее, чем у поверхности. Через минуту пребывания на глубине без утепленного гидрокостюма я благополучно окочурилась бы от переохлаждения. Однако и без адаптации к нормальному давлению я тоже отдала бы концы. Как говорится, «хрен редьки не слаще»…
И тут я увидела тело одного из своих недавних врагов. Того самого, у которого позаимствовала акваланг, всадив в его сердце гарпун, который до сих пор торчал из его груди.
Крови я сегодня уже насмотрелась и ее вид меня не смущал. Ну, клубится бурое облачко, ну и что? Если бандит этот связался с Костоломом и служил ему верным псом, значит ему прямая дорога в ад…
Без конфискованного мной акваланга тело бандита не торопилось на дно. А одет этот труп был, между прочим, в обогреваемый гидрокостюм…
Раздеть под водой коченеющий труп, задача не из простых. Но еще сложнее одеться на плаву, не упустив в бездну свой акваланг. Без помощи дядюшки я, увы, обойтись не могла. К счастью, он довольно быстро сообразил, почему я так стремилась вниз, и уже спускался ко мне…
В царившем на этой глубине полумраке дядюшка, я думаю, не видел
Я надеялась, что он прогреется достаточно быстро. Во всяком случае, до того момента, как я окончательно окоченею…
Потом дядюшка помог мне нацепить акваланг, и мы честно поделили баллоны с дыхательной смесью, «конфискованные» у бандитов.
И вновь я отправилась в глубину. Туда, откуда должна была начаться моя окончательная декомпрессия.
Впрочем, положа руку на сердце, торопилась я вниз не только из-за боязни кессонной болезни. Я надеялась догнать медленно опускающийся на дно чемодан и отбуксировать его подальше от «Моздока». Ведь я не знала, когда вновь смогу вернуться сюда. За это время кто-нибудь мог снарядить к «Моздоку» водолазов-глубоководников. А уж они не успокоятся, пока не найдут чемодан и обшарят для этого не только каюты, но и дно вокруг затонувшего корабля…
А лишние сорок девять миллионов баксов нам с дядюшкой пригодились бы. Впрочем, почему сорок девять? Ведь теперь нам достанутся все полсотни миллионов долларов! А на какую сумму потянут бриллианты, мне и подумать страшно!
Чемодан я настигла на глубине шестидесяти метров. Этому способствовал третий, запасной баллон, утяжелявший мое тело и облегчавший погружение.
Около часа я буксировала чемодан подальше от «Моздока». При этом я погрузилась еще на десяток метров. Меня тянул на дно чемодан. Как я позднее убедилась, большие деньги всегда тянут на дно.
Прервала я это увлекательное занятие, когда начали подходить к концу запасы дыхательной смеси. Впрочем, по моим расчетам, я отбуксировала баксы не меньше, чем на километр от «Моздока». Этого было достаточно, для того, чтобы желающие найти «американские рубли» достаточно помучились, в процессе их поиска.
С чистой совестью я отстегнула пустые баллоны и отправила их на дно. А сама присосалась к последнему баллону и начала всплытие. Я была уверена, что, при желании, всегда смогу найти и поднять заветный чемодан на поверхность.
Дядюшка ждал меня на десятиметровой глубине. Он, я это чётко чувствовала, уже заметно нервничал. Участвовать в убийствах ему было, мягко говоря, не комфортно. Хотя он прекрасно понимал: если не мы — их, то они — нас!
Видеть толком дядюшку я не могла: когда мы всплыли на поверхность, солнце уже зашло за горизонт, и наступили короткие южные сумерки.
— Ну, ты даешь! — только и сказал дядюшка, когда мы избавились от загубников аквалангов.
— Старалась, — кротко ответила я, вглядываясь в силуэт «Мурены», покачивающейся на волнах примерно в полукилометре от нас.