Операция «Ракета»
Шрифт:
– Поешь перед дорогой, - поднялся с топчана капитан Олевский.
Он достал из неприкосновенного запаса и положил перед Игнатом Рисем кусок отварного мяса и хлеба. Увидев, что тот пытается протестовать, сказал:
– Никуда мы тебя не отпустим, пока не съешь это и не выпьешь кружку горячего чая. Идти-то ведь далеко…
Парню ничего не оставалось, как подсесть к печке и начать есть.
Штаб отряда поручил захват сейфа группе Популенко, два дня назад вернувшейся с задания.
Через полчаса тридцать партизан покинули лагерь. В полдень они вышли
– Того б зайчишку с луком та перчиком… - вполголоса сказал партизан, лежавший за пулеметом.
– Эх ты, темнота, - тотчас же откликнулся его сосед.
– С чесночком надо, с чесночком, да в вине отмочить. А перчик душистый хорошо… Когда в короб чугунок ставишь, чтоб зайчатину тушить, масла сливочного подкинь и светлого сухого вина стаканчик… Да под перцовочку, с морозца!…
Пулеметчик повернулся на бок, толкнул своего напарника:
– Видал ты когда-нибудь медведя таежного?… Нет?… Погляди, погляди… Зайчатину под перцовочку?! Срам прямо-таки!… Неужто такой благородный лесной житель не достоин хорошей водки?! Да уж лучше под квас, чем перцовкой вкус мяса портить… Вот же серость таежная!… А еще в цивилизованной Германии в плену был… Неужто так и не глотнул там культуры, а?
– Вдосталь наглотался… - ответил тот, к кому обращался пулеметчик.
– Аж до сих пор тошнота в горле стоит…
– Оно и чувствуется… Из всей культуры одну перцовку запомнил… Толку из тебя не будет…
– Я вижу, из тебя толк вышел, - огрызнулся партизан.
– Ишь, стал, аки шкилет… Ты и зайца-то не угрызешь… Силенок в челюстях не хватит…
– Эй, охотники до зайчатины!… Проглотите языки!
– прикрикнул на смеющихся партизан Популенко.
– Кажись, фрицы… Замри и нишкни!… Шоб ни звуку!…
Слева, из-за поворота, который скрывался за небольшим холмом, поросшим кустарником, на дорогу выползли две подводы. Часть солдат сидела на санях, другая шла за подводами. Послышался скрип полозьев, обрывки немецкой речи, хруст мерзлого снега под сапогами…
Все ближе и ближе подводы. Клубится пар от вспотевших лошадей, покрывая их спины инеем, озираясь по сторонам, следом плетутся немцы. Их нелепые фигуры, обмотанные какими-то платками, шарфами, тряпками, кажутся неестественными, инородными на этой белоснежной поляне. Популенко поднял руку и резко опустил ее. Треск пулеметов и автоматов, четкий стук карабинов, разрывы гранат, дикое ржание бьющейся в оглоблях упавшей лошади, предсмертные крики немцев - все это произошло в одно мгновение.
Партизаны бросились к саням, на которых высились серые сейфы. Но попытка открыть их не удалась.
– А ну отойди, - приказал Популенко, привязывая к замку сейфа противотанковую гранату, от которой тянулся длинный шнур.
Сильно дернул за него и упал в сугроб. Громыхнул взрыв. Подбежали к сейфу, открыли погнутую дверцу и ахнули: он был до отказа набит словацкими кронами. Сняв вещевые мешки, партизаны бросились наполнять
– Вот это секретный архив!
– смеялся Популенко.
– Целый склад грошив.
Все попытки открыть второй сейф окончились неудачей. Дважды привязывали к дверце «лимонки», но от их взрывов отлетала лишь краска, а сейф и не думал открываться.
– Тащить будем до лагеря, - решил командир.
Несколько человек впряглись в сани, остальные шли впереди, протаптывая дорогу.
Ночью группа вернулась в лагерь. Доложив о выполнении задания командиру отряда, Популенко вытряхнул на пол штабного шалаша пачки крон из своего вещмешка:
– Эти секреты булы у сейфе… Хлопцы, несите гроши сюда!
– Добрая добыча!… Деньги нам нужны… Майор!
– повернулся Морской к Боброву.
– Прими капитал…
Пересчитав пачки крон, майор доложил:
– Пятнадцать миллионов.
– Давайте-ка глянем, что во втором сейфе, - предложил комиссар.
– Сдается мне, что и там кроны…
Когда взрывом толовой шашки удалось вскрыть сейф, там действительно оказались деньги. Посчитали - одиннадцать миллионов крон.
– Живем, браты, - обрадовался Морской.
– Теперь у нас будут и продукты, и медикаменты…
Перебирая пачки денег на полу, майор Бобров растерянно проговорил:
– Как же мы их хранить-то будем?
Олевский, делавший какие-то заметки в тетради, спокойно ответил:
– Сдай коменданту штаба Федотову. Он будет их хранить и по твоим распискам выдавать кому нужно. А расписки снова возвращать тебе…
Бобров засмеялся:
– Здорово придумал. Будь моя воля - назначил бы я тебя министром финансов!
Захваченные у немцев деньги оказали огромную помощь партизанам. Значительная сумма была переправлена подпольщикам в Банскую Бистрицу, а также в соседние партизанские отряды.
ДНЕВНИК КАПИТАНА ОЛЕВСКОГО
Козий хребет на несколько месяцев приютил отряд «Вперед». Здесь партизаны встретили Новый, 1945 год. Вот как рассказал об этом в своем дневнике капитан Олевский:
«Сегодня - Новый год!… На дворе страшный ветер и сильный мороз. И все же встретили Новый год неплохо. В новой штабной землянке поставили елку. Пели песни, вспоминали родных и близких, тех, кто ушел в эту морозную ночь на выполнение задания… Тосковали по Родине… Нашим новогодним подарком фрицам было несколько пущенных под откос эшелонов с военной техникой…»
Немногословные дневниковые записи скупо повествуют о партизанских буднях отряда «Вперед». Но за каждой строкой стоит подвиг людей, которые вдали от Родины мужественно выполняли свой интернациональный долг.
«21 января. Группа Леонида Новикова взорвала электростанцию в селе Стары Горы, которая снабжала энергией военные предприятия, шахты, лесопильные заводы в прилегающих промышленных центрах: Банской Бистрице, Подберезове, Зволене, Лученце, Подканове, Ульмановске. Операция, тщательно разработанная и вместе с тем вся построенная на риске, прошла без потерь с нашей стороны…»