Оплачено сполна
Шрифт:
Он протянул ей руку, не увидев никакого движения, но она почувствовала и покачала головой.
– Рано, родной мой, еще рано.
– Но ведь я умер, мам, - сказал он, и голос прошелестел, как сухая листва.
– Ты бы хотел, - вздохнул кто-то, - так часто хотел, Гарри. Мне жаль, ведь я любил жизнь.
Рядом с матерью встал отец. Прямая спина, ловкие, но тяжеловесные движения. Серьезный, даже укоряющий вид. И все та же неприличная молодость.
–
– Сириус, - крестный выглядел много лучше того, что помнил о нем Гарри.
– Я умру без нее?
– Ты выживешь, если найдешь причину для жизни, - улыбнулся он мудро, так, как никогда бы не улыбнулся при жизни.
– Я не могу, - пожаловался юноша.
– Не могу, не хочу больше убивать! Я устал, так устал…
– Ты всегда находил причину идти дальше, - прошелестел голос совсем рядом, и что-то внутри воспарило с надеждой, почувствовав присутствие Седрика Диггори, такого, каким Гарри его запомнил, того, в которого без памяти восхищенно влюбился, так ни разу и не объяснившись.
– Пожалуйста, Сед, я не выдержу этой борьбы с ней, с собой, не знаю, с кем еще!
– взмолился он.
– Ошибаешься, - фыркнул Диггори, мягко и насмешливо одновременно.
– Ты даже и не представляешь своих внутренних сил, малыш.
Легкий смех удалялся, оставляя в душе Гарри ощущение недосказанности и ожидания.
– Иногда нужно делать то, что не хочется, - обратился к нему Сириус.
– Кому, как не мне, знать это. Помоги тем, кому нужна помощь, и боль отпустит тебя. Когда помогаешь бороться другим, своя боль отступает. Однажды станет легче.
Сириус исчез. Фигура Джеймса Поттера посмотрела ему вслед.
– Однажды мы встретимся, сынок. Мы позовем тебя, и ты услышишь, обещаю. Но не сейчас.
– Папа, прошу тебя!
Но фигура Джеймса покачала головой и тоже исчезла. Лили печально улыбнулась ему.
– Мам… ты будешь со мной, когда будет совсем плохо?
– в отчаянии попросил он.
– Всегда, малыш. Всегда.
Гарри хотелось заплакать и обнять ее. И он понял, что сегодня - сейчас, только сейчас, - это возможно.
Ничего, он не ощущал ничего. Но хотел чувствовать, - и чувствовал, - запах духов, дома. Тепло, которого не было.
– Я виноват, мам, я так виноват. Я был слеп, я был жесток, я…
– Тише-тише… Я люблю тебя, помни об этом. Люблю, просто потому что ты мой сын.
– Я не знаю, как прогнать ее из себя, - он бы рыдал, если б мог.
– Она все еще там.
Лили ободряюще положила руку на плечо сына.
– Тебе почти удалось. Ты найдешь выход, я верю в это, я знаю. Немного времени - вот все, что тебе нужно.
– Почему все так уверены во мне, мам?!
Из груди вырвалось что-то, похожее на кашель. Темно-синее, как ночное море, отчаяние. На горизонте
– Ты сильный, малыш, ты сможешь. Иначе как же ты будешь смотреть нам в глаза?
– она невесомо коснулась его волос.
– Может быть, ты еще успеешь почувствовать, каково это - любить другого человека.
Она была чем-то похожа на Джинни. Но то, как она говорила, как смотрела… Нет, совсем иначе.
– Я обречен, да?
– безнадежно спросил он.
– Скажи правду хоть ты, мам!
Лили вздохнула, призрачно всколыхнулись ее волосы.
– Я не знаю исхода, Гарри. Правда в том, что один из вас умрет.
Он опустил голову. Отчаяние превратилось в безысходность и странное спокойствие. Он просто сделает это. Просто убьет. Или просто умрет. Ведь тут ему нечего оставить. А там… там ждут.
– Мам, - вдруг вырвалось у него, - скажи а это больно - умирать?
Она улыбнулась словно бы устало.
– Быстрее, чем заснуть.
Они помолчали.
– Мне пора, - проговорила Лили Поттер.
– Рассвет.
– Я еще увижу вас?
– с надеждой спросил Гарри.
В утренней дымке до него донесся лишь невнятный шепот.
Гарри почувствовал, что его куда-то тянет, весьма неучтиво и болезненно. Первый же глоток воздуха стал одним из самых тяжелых в его жизни.
Море ласково гладило волнами полоску суши. Оно было прекрасно.
Он никогда раньше не был на море.
========== Надлом ==========
От автора: ох и трудно далась мне эта глава, столько эмоциональных моментов!
мне и мною предана
и сполна изведала
рождение и смерть в каждом миге
Би-2 «Вечная призрачная встречная»
Им пришлось отложить похороны, чтобы не подпасть под подозрения. Все на благо Повелителя, все на благо нового мира. Личность не имеет значения, беда не имеет значения, ничто не имеет значения.
Все к черту.
Все силы Драко уходили на то, чтобы просто стоять. Он видел лицо Дамблдора, у которого на столе лежали эти чертовы свитки с одинаковой причиной для отгула на два дня - «по семейным обстоятельствам». Старик смотрел с пониманием и печалью, и весь его вид так и говорил: «Отсчет пошел, настало время решать».
Слева молча подошел отец - потрепанный, растерянный не меньше самого Драко, с оцарапанной щекой и перебинтованной левой кистью. Младший Малфой так и не отважился спросить, чем в него попало и как они сумели скрыться.