Оплачено сполна
Шрифт:
Задумывается.
– Да, означает. Чаще всего я думала, как бы он отнесся к тому или этому, как бы он поступил на моем месте. Это помогало, не знаю, не покупаться на излишества или лесть.
– Но ты ведь с кем-то встречалась все это время?
Легко пожимает плечами.
– Я восприняла совет Гермионы. По ним я поняла, что лучшая тактика - не обращать внимания, относиться легко и даже безразлично.
– Но Гарри - это другое?
Растерянно:
– Другое, к сожалению. Я… не думала, что начать встречаться будет
– Но ведь не здесь главная трудность?
– Удержать. Я никогда не думала, что это так сложно. С другой стороны это можно понять: он все время кому-то нужен и чем-то занят, не какими-нибудь пустяками, а чем-то действительно важным. Я ужасно завидовала брату и Гермионе, ведь они всегда были вовлечены во все, что делал он.
– Ты добилась того же для себя.
Кивает:
– Поначалу да. Команда без меня не победит, АД позволяет мне быть ему равной и, к тому же, я делаю то, что терпеть не может он, становясь для него, таким образом, незаменимой.
– А Демельза?
Хмыкает.
– Кончится тем же, чем кончилось с Чанг. Пусть даже помилуется с ней где-нибудь. Он никуда от меня не уйдет, он знает, что я принимаю его как есть, а она видит в нем что-то свое, ему пришлось бы соответствовать. К тому же, он осознает последствия, я уверена, - довольно жестко усмехается.
– Какие еще последствия?
– Все просто. Гарри же очень совестливый мальчик. Он любит мою семью, он почти ее член. Отказать мне он бы мог, но изменить решение? Смотреть в глаза моей маме и говорить «Знаете, ну переспали и переспали, жениться не обязательно. Я тут буду к вам приходить, кушать ваши пироги, а то что дочь вашу трахал - так это ладно»? Гарри так никогда не сделает.
– Ты так легко об этом говоришь, словно все давно посчитано…
Пожимает плечами.
– Я много думала об этом. Это единственное, чего я хочу. К тому же, я люблю его, я думаю, и он меня полюбит. Все честно.
– А если нет?
Качает головой.
– Кто рискнет встать с ним рядом? Кому нужно откачивать его после победы? В голове Гарри ужасный бардак и помочь ему создать семью, забыть обиды детства, сделать его счастливым - кто станет это делать? Это честь, но и большое бремя.
– Даже больше, чем ты думаешь. Ну а если он изменит по-серьезному и захочет уйти? Что тогда?
Ее глаза темнеют.
– Я сделаю все, что в моих силах, чтобы устранить конкурентку. Война на дворе. Мало ли что может решить одна вовремя сделанная подножка.
– Ты и на такое пойдешь?
Решительно щурится.
– Надеюсь, до этого не дойдет. Но поверь, я разнесу все к чертям, и плевать, что будет после.
– А если он просто полюбит другую? И не захочет уйти от нее? И не даст ее в обиду даже тебе?
Напрягается.
– Значит, я найду способ убедить его, что это не любовь. И давай не будем. Ты так говоришь, будто он меня не любит, а он любит.
– Кгхм,
Удивленно:
– Он мой брат, я его люблю. Хотя ему здорово не хватает… уверенности что ли, гибкости, любознательности. Гермиона может думать, что исправит его, но Ронни-бой может быть упрямым бараном. Я ее, впрочем, понимаю, он честный, прямодушный и если уж женится на ней, он будет за каменной стеной. Только вот хочет ли она именно этого и вообще чего она хочет?
– Хорошо, оставим тему. Такой вопрос. Представь, что ты жена Гарри, у вас уже есть дети. Как идет ваша жизнь? Война окончена, разумеется.
Веселый смешок, мечтательная улыбка.
– Гарри наверняка Главный Аврор, никто другой этого не достоин. Вершина его карьеры. У него много друзей, он часто играет с ними в квиддич по субботам. Я - прекрасная мать, занимаюсь благотворительностью. Мы живем в особняке Блэков, мы реставрировали его, чтобы соответствовать статусу уважаемой семьи. Гарри помог отцу получить высокий пост, протолкнул Рона в свои заместители. Я буду приносить ему обеды прямо на работу. Жизнь будет милой, семейной. Я абсолютно уверена, что так и будет.
Мне знаком этот тип девушек, живущих слишком полной жизнью, чтобы успевать вести личную жизнь. Все вокруг интересно им, хотя иногда они увлекаются и становятся занудами. Но именно с такими интереснее всего, именно такие оценивают факты со всех сторон. Ее движения часто бывают скованными, и я понимаю, почему. Она неловко чувствует себя рядом с красивыми и уверенными женщинами, чувствуя, что не дотягивает. Но она никогда и не ставила себе цель нравиться всем, она уверена, что каждому свое и внешний лоск часто покупается внутренней пустотой.
Гермиона Грейнджер
– Ты выглядишь обеспокоенной. Снова Рон, да?
Поджимает губы, отворачивается.
– С ним сложно. Он может быть лучше, я знаю, но почему-то не хочет быть. Не хочет ничего знать, куда-то стремиться.
– Чего именно ты от него хочешь?
Раздраженно всплескивает руками.
– А что ты ценишь в своем женихе? То, что он понимает тебя. То, что он любопытен и готов узнавать новое. То, что есть вещи, которые он знает и понимает лучше тебя. То, что он может просто обнять тебя, поцеловать и сказать, что все хорошо. И хотела бы ровно того же.
– Послушай, Рону всего шестнадцать. Он еще исправится под твоим благотворным влиянием.
Качает головой.
– И да, и нет. Ты знаешь, как это бывает. Мне плохо и одиноко уже сейчас. Мне хочется его дружбы и его поддержки, его понимания… Всего этого нет. Я устала ждать и вечно тыкать его, как плохая учительница, носом в ошибки. К тому же мне приходится… ну, знаешь, сопротивляться МакЛаггену. Это непросто, когда все… так.
– Он хорош, да?
Вздыхает, пряча лицо в руках.