Опричнина
Шрифт:
Оружничими были опричник Афанасий Вяземский (до 1570 г.), а после его гибели князь Иван Тевекелев [1879] . Во время войн 60-70-х годов ведомство оружничего приобрело большое значение. Уже в первой половине XVI в. оружничий распоряжался мастерами-оружейниками. Теперь же создается специальный Бронный приказ, находившийся в распоряжении опричного оружничего [1880] . Кравчими в годы опричнины были Федор Басманов, Федор Игнатьевич Салтыков [1881] и Калист Васильевич Собакин (двоюродный брат жены царя Марфы Собакиной). Об опричных службах последних двух лиц у нас сведений нет. Но двоюродным братом Федора Игнатьевича был дворецкий боярин Лев Андреевич Салтыков, перешедший в опричнину около 1570 г. Общие судьбы этих родичей, погибших во второй половине
1879
Впервые упомянут с «шеломы и с доспехом» весной 1571 г. (Синб. сб. С. 29 [РК 1559–1605 гг. С. 72]), а также весной 1572 г. (Там же. С. 32); см. также: Кобрин В.Б. Состав… С. 75. В 1572–1573 гг. «с шеломом» ходил К.В. Собакин.
1880
Первое сведение об этом «приказе» датируется мартом 1573 г.; оно находится в документе, генетически связанном с опричниной (Альшиц Д.Н. Новый документ… С. 40).
1881
О заключении царем в опалу Федора Салтыкова, своего кравчего, сообщают Таубе и Крузе (Рогинский М.Г. Послание Иоганна Таубе и Элерта Крузе // РИЖ. 1922. № 8. С. 54). О Федоре Салтыкове см.: Веселовский С.Б. Исследования по истории опричнины. М., 1963. С. 440–441.
1571 г., говорят в пользу опричного происхождения Федора Салтыкова. Возможно, был опричником и К.В. Собакин, ставший благодаря женитьбе Грозного на Марфе царским свойственником. Вероятно, ввиду скорой опалы и казни около 1573 г. прямых свидетельств об его опричных службах не сохранилось.
Ловчим был опричник Г.Д. Ловчиков (казнен в 1570 г.), а сокольником — опричник И.И. Бобрищев-Пушкин [1882] . Из пяти постельничих (Я.В. Волынский в 1562–1563,
1882
Впервые упомянут осенью 1567 г. Ср. под 1571/72 г. (Синб. сб. С. 20, 31 [РК 1559–1605 гг. Т. II. С. 222, 324]).
1883
Умер в 1568 г. (Лихачев Н.П. Сборник актов, собранных в архивах и библиотеках. Вып. I. СПб., 1895. С. 70). В описи Посольского архива 1614 г. упомянута книга 1564/65 г. постельничего Василия Федоровича Наумова (ОЦААПП. С. 49).
1884
Постельничий в 1567,1571/72, в марте 1572 г. (Кобрин В.Б. Состав… С. 34; Веселовский С.Б. Из истории древнерусского землевладения: Род Дмитрия Александровича Зернова (Сабуровы, Годуновы, Вельяминовы-Зерновы) // ИЗ. 1946. Кн. 18. С. 68; Синб. сб. С. 32 [РК 1475–1605 гг. Т. II. С. 302]).
1885
Ходил «за постелью» в 1571/72 г. (Синб. сб. С. 32 [РК 1559–1605 гг. С. 302]).
1886
О дворцовых чинах в годы опричнины см. также: Скрынников Р.Г. Террор. С. 238–241.
После ликвидации звания конюшего ясельничему подчинялась вся государева конюшня и так называемый Конюшенный приказ с его дьяками [1887] . До 1562 г. ясельничим был близкий к царю Петр Васильевич Зайцев, сделавшийся позднее одним из виднейших опричников. В летних разрядах 1571 г. окольничим именуется опричник Василий Федорович Ошанин [1888] .
Словом, дворцовый аппарат, наиболее близкий к особе московского государя, дал не только образец для организации опричной администрации, но и вошел в него со всеми своими основными учреждениями, хотя номинально Большой дворец находился в земщине [1889] . Архаичная (дворцово-вотчинная) система управления, пригодная для государева удела, не могла, конечно, в достаточной мере служить общегосударственным целям опричной политики. Поэтому после отмены опричнины ее аппарат снова вернулся к исполнению своих чисто дворцовых функций.
1887
О людях Конюшенного приказа см. в документе 1573 г. (Альшиц Д.Н. Новый документ… С. 42 и след.). В пользу этого приказа собирались в 1566/67 г. некоторые подати с Устюжны Железопольской (ЦГАДА. Приказные дела старых лет. 1669. № 214).
1888
Синб. сб. С. 27 [РК 1559–1605 гг. С. 72].
1889
Московское правительство само в переписке с Великим княжеством Литовским отождествляло опричнину с «двором». В грамоте 20 июля 1567 г., написанной от имени М. И. Воротынского, говорилось: «У государя нашего опричнины и земского нет; вся его царьская держава в его царьской деснице… А ведь же и в вашей земле есть земское, и дворное, и кралевское, гетманы и подскарбии и иные чиновники // (Сб. РИО. Т. 71. С. 516).
Январским указом 1565 г. царь «конюшему и дворетцскому и казначеем и дьяком и всем приказным людем веле быти по своим приказом и управу чинити по старине» [1890] . Приказной аппарат, следовательно, в отличие от дворцового целиком оставался в земщине. В земщине продолжала функционировать Посольская изба [1891] во главе с Андреем Васильевым (последнее известие — 28 августа 1570 г.), а позднее — с Андреем и Василием Щелкаловыми (первое сведение — ноябрь того же года) [1892] . Разрядная изба с дьяками Иваном Тимофеевичем Клобуковым (май 1566 г.) [1893] , возможно, Иваном Григорьевичем Выродковым (конец 60-х годов) [1894] , Андреем Щелкаловым (март 1570 г.) [1895] , Андреем Клобуковым (январь 1571 — январь 1572 г.) [1896] по-прежнему ведала военными службами дворянского войска. Поместная изба во главе с дьяком Семеном Путилой Михайловым сыном Нечаева [1897] и Василием Степановым (казнен в 1570 г.) [1898] , а позднее Никитой Грековым (апрель 1571 г.) [1899] в опричные годы выполняла сложные задачи по обеспечению землями значительного числа служилых людей, вернувшихся из опальных ссылок и перемещенных из опричных территорий. Верховный надзор над делами «лихих людей» и над деятельностью губных учреждений осуществлял Разбойный приказ. Его возглавлял дьяк Григорий Шапкин (до лета 1570 г.) [1900] , а позднее — Угрим Андреев сын Горсткин и Гаврило Михеев сын Станиславов (март 1571 г.) [1901] .
1890
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 395.
1891
Примерно 1564–1565 гг. датируется приказная выписка о посольских сношениях 2-й половины XV в. — 1564 г. (ЧОИДР. 1902. Кн. IV. С. 9–12). В 1564 г. в источниках уже впервые говорится о Посольской избе (ранее — изба дьяка Висковатого). К этому времени мы и относим окончательное оформление этой канцелярии по внешнеполитическим делам России.
1892
Штаден. С. 82; Белокуров С. О Посольском приказе. С. 106; Лихачев Н.П. Библиотека и архив московских государей в XVI столетии. СПб., 1894. С. 111–113, 128.
1893
Сб. РИО. Т. 71. С. 345. Н.П. Лихачев (а вслед за ним В.Б. Кобрин) считает, что в июне 1567 г. разрядным дьяком был Дружина Владимиров (Лихачев Н.П. Разрядные дьяки. С. 30). С этим трудно согласиться. Владимиров подписал местническую грамоту по делам двух опричников (И.Д. Плещеева и Д.И. Хворостинина) и поэтому действовал скорее как опричный (дворцовый) дьяк, чем как земский (разрядный) дьяк.
1894
Штаден. С. 80.
1895
Сб. РИО. Т. 71. С. 630.
1896
АМГ. Т. I. СПб., 1890. № 1; Кобрин В.Б. Из истории местничества XVI в. С. 217–219; Веселовскии С.Б. Дьяки и подьячие XV–XVII вв. М., 1975. С. 238.
1897
П. Михайлов и В. Степанов совместно работали в Поместной избе еще в ноябре 1568 г. (Садиков П.А. Очерки…Документы. № 17; Кобрин В.Б. Из истории земельной политики в годы опричнины // ИА. 1958. № 3. См. документ № 3). Ср. грамоты 1567 г. (Шумаков С.А. Сотницы, грамоты, записи, вып. V. М., 1910. С. 29–30). О них сообщает также Г. Штаден (Штаден. С. 80).
1898
Последний раз упоминается в марте 1569 (Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 34) и 26 апреля 1570 г. (Самоквасов Д. Архивный материал. Т. I, отд. 2. М., 1905. С. 20).
1899
АИ. Т. I. № 180-II. Погиб в майский пожар 1571 г. (ГПБ. F IV. № 254. Л. 34); Веселовский С.Б. Дьяки… С. 131.
1900
Штаден. С. 80; Веселовский С.Б. Дьяки… С. 573.
1901
ААЭ. Т. I. № 281. Станиславов, вероятно, еще в июле 1571 г. был земским дьяком, а к ноябрю стал опричным (Кобрин В.Б. Состав… С. 74; о нем см.: Веселовский С.Б. Дьяки… С. 343; о Горсткине см. С. 127). Упоминание в московской грамоте 1571 г. земских и губных старост, подведомственных Разбойной избе, а также двух дьяков этого ведомства делает возможным предположение о разделении к этому времени центрального ведомства по разбойным делам на опричное и земское. Вопрос этот, впрочем, нуждается в доисследовании, ибо в самой губной грамоте упоминается одна Разбойная изба (приказ). Некоторое время в 60-х годах XVI в. разбойными дьяками были Василий Щелкалов и Мясоед Вислый (ПРП. вып. V. С. 188). Их деятельность приходится на период не ранее — 1555–1556 гг., когда составлена уставная книга Разбойного приказа, у которой были при-писи обоих дьяков (ПРП. Вып. IV. С. 356–370; ср.: Вып. V. С. 188, 336). Когда к этой книге сделаны приписи (и одновременно ли), сказать трудно. В Дворовой тетради (до 1561 г.) о дьячестве первого из названных лиц сведений еще нет.
Возросшая роль Москвы как политического и экономического центра страны, а также московского посада потребовала создания специального земского двора — полицейского ведомства, в обязанности которого входили надзор за порядком в столице и суд по делам посадского населения Москвы. Около 1571 г. на Земском дворе сидели Иван Долгоруков и Иван Мятлев [1902] . Организацией почтовой службы в стране ведала Ямская изба, дьяком которой в феврале-октябре 1564 г. был Андрей Тишков, в феврале 1567 — Иван Мануйлов, в июне 1570 — Третьяк Ростовец, а около 1571 г. в ней находился Иван Тарасович Саймонов [1903] . Почти никаких сведений за годы опричнины не сохранилось о Холопьем суде [1904] и Стрелецкой избе (первым в 1571/72 г. ведали Антон Ромодановский и Василий Александров сын Белого, второй — Г.Г. Колычев) [1905] , а также о Челобитной избе [1906] . В.А. Кучкин нашел сотную выпись на Муромский посад 1566 г., которая была сделана с писцовых книг, писанных «по наказу сыскного приказу за подписью дьяка Самойла Михайлова». В.А. Кучкин не без основания полагает, что перед нами «один из чрезвычайных органов»^ подобный сыскным приказам XVII в.
1902
Штаден.
1903
Штаден. С. 82; ГКЭ. Москва. № 20/7162; Исторические акты Ярославского Спасского Монастыря / Изд. И.А. Вахромеев. Т. I. М., 1896. № XXXIX. И.И. Полосин склонен был термин Jamme перевести, как «сытенный или кормовой двор», ибо Штаден писал, что на Jamme «все иноземцы получают изо дня в день свои кормовые деньги». Но кормы послам выдавались в Ямской избе (Сб. РИО. Т. 129. С. 178; Лихачев Н. П. Библиотека и архив… С. 58).
1904
А. К. Леонтьев обособление приказа Холопьего суда от казны относит к 50-70-м годам XVI в., связывая этот процесс с развитием кабального холопства (см.: Леонтьев А.К. Образование приказной системы управления в Русском государстве. М., 1961. С. 192).
1905
Синб. сб. С. 34 [РК 1559–1605 гг. С. 83]; Э. Л. 375 об. [РК 1475–1605 гг. Т.П. С. 306].
1906
Штаден. С. 81–82; ОЦААПП С. 31 [ГАР С. 68]; Шмидт С.О. Чело-битенный приказ в середине XVI столетия // Изв. АН СССР Серия истории и философии. Т. VII, № 5.1950. С. 450–451. Не ясно, какой избой заведовали в декабре 1566–1567/68 г. боярин Василий Юрьевич Траханиотов и дьяки Рахман Житков и Дмитрий Пивов, которым докладывались акты на покупку вотчин Белозерского уезда (Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 21, 27; ГБЛ. Троицк. 531. Владимир. № 13).
Областные дворцы в годы опричнины, как правило, исчезли. Это явилось следствием успеха централизаторской политики русского правительства, боровшегося с пережитками удельной раздробленности в стране. Сохранявшиеся Казанский и Нижегородский дворцы [1907] , а также Углицкий [1908] и, возможно, Рязанский дворцы [1909] постепенно трансформировались в территориальные избы.
Центральным финансовым ведомством в годы опричнины был Большой приход, историю которого тщательно изучил П.А. Садиков [1910] . Там с 1563 г. сидели дьяки Меньшой Мелентьев (см. также сведения от февраля 1565 г.) и Иван Булгаков сын Корнев. «Товарищем» последнего в 1568 г. был Парфений Родионов [1911] . Корнев находился в Большом приходе еще в январе — апреле 1570 г. [1912] После его гибели летом 1570 г., возможно, это ведомство возглавлял Степан Михайлов, которого мы застаем там в 1573 г. [1913] Функции Большого прихода (ведавшего сбором ямских, приметных денег, «за городовое дело» и таможенных налогов) распространялись только на земщину [1914] .
1907
Штаден. С. 82. В 1564–1566 гг. нижегородским дворецким был Семен Васильевич Яковля, а дьяками-Иван Николаевич Дубенской и Петр Шестаков Романов (Кабанов А.К. Материалы по истории Нижегородского края из столичных архивов. Вып. 3 // Действия Нижегородской губернской ученой архивной комиссии. Т. XIV. Нижний Новгород, 1913. № 25, 26, 28), а в октябре 1570 г. делами ведал дьяк А.Я. Щелкалов (Акты Юшкова. № 198).
1908
Углицкому дворцу, связанному с Большим дворцом, была подведомственна в 1566/67 г. Устюжна Железопольская (ЦГАДА. Приказные дела старых лет. 1669. № 214).
1909
Штаден. С.82.
1910
Садиков П.А. Очерки… С. 288–290.
1911
Садиков П.А. Очерки…Документы. № 17. Меньшой Мелентьев вместе с Иваном Булгаковым 29 ноября 1565 г. дал вклад в Симонов монастырь (Вкладная книга Симонова монастыря. Л. 30).
1912
Воронцова Л.Д. Два документа (XVI в.) из архива Серпуховского Высоцкого монастыря // Древности. Труды Археограф, комиссии Моск. археолог, об-ва. Т. III, вып. 1. М., 1900. С. 175; Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 43; Штаден. С. 80.
1913
Исторические акты Ярославского монастыря. Т. I, XLI.
1914
Гипотеза П.А. Садикова о том, что Большому приходу подведомственны были и дворцовые опричные волости (Садиков П.А. Очерки… С. 290), основана на позднейшем материале и на предположении о принадлежности к опричнине Ярославля.
В опричнине финансовые дела находились в компетенции четвертного дьяка. Четверть была единственным из приказов (не считая дворцовых), перешедшим в опричнину. Уже в январском указе 1565 г. предусматривалось подчинение ей целого ряда волостей (главным образом черносошного севера) «кормленым окупом, с которых волостей имати, всякие доходы на его государьской обиход» [1915] . Сбор окупа «за наместнич доход» являлся основным занятием четвертных дьяков [1916] . После В.Б. Колзакова (1561 г.) уже в ноябре 1565 г. Четверть возглавлял дьяк Федор Рылов, происходивший из среды небогатых ярославских помещиков; он выдал «сотную грамоту» на некоторые волости опричной Важской земли, а в 1566/67 г. — «платежницу» по каргопольским и турчасовским писцовым книгам [1917] .
1915
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 395.
1916
Подробнее см.: Садиков П.А. Очерки…С. 299 и след.
1917
Садиков П.А. Очерки… С. 314. В 1574 г. пустозерские таможенники вспоминали, «что учали двиняне и пенежене тот оброк платити в четверть дьяка Дружины Володимерова, как Двиньская земля приписана была к государеве опричнине» (Садиков П.А. Очерки…Документы. № 21. С. 477). Так как Двина вошла в опричнину в 1566 г., то, возможно, и Дружина Лазарев уже тогда был четвертным дьяком.
Финансовые функции Четверти были настолько велики, что уже в 1566 г. мы встречаем второго четвертного дьяка зятя Федора Рылова Дружину [1918] Владимирова (Лазарева), который подписывает грамоты, адресованные купцам Строгановым (с ними он вел ведомственную переписку и в марте 1568 г.) [1919] . В апреле 1567 г. Дружина Владимиров подписывает грамоту о таможенных сборах в Чаронде [1920] . Примерно в 1569 г. состав четвертных дьяков меняется. Дружина Владимиров (Лазарев), вероятно, становится дворцовым дьяком: в 1571 г. он подписывает правую грамоту, выданную с суда опричного боярина В.П. Яковлева [1921] . После возвращения из ответственного посольства в Швецию (в июне 1569 г.) главой Четверти стал Иван Курган Васильев сын Лапин (впервые упоминается в августе 1569 г.) [1922] . Его помощником по Четверти в 1569–1570 гг. был дьяк Иван Савин. В 1572 г., возможно, четвертным дьяком сделался Кирей Горин [1923] .
1918
ГКЭ. Суздаль. № 78/11857.
1919
ДАИ. Т. 1. № 118, 119; Введенский А. Торговый дом XVI–XVII вв. Л., 1924. С. 91–92. Летом 1566 г. Владимиров-Лазарев принимал участие в посольских делах (Сб. РИО. Т. 71. С. 348, 353,430), но вряд ли его можно считать вторым посольским дьяком, как это делает Н.П. Лихачев (Лихачев Н.П. Библиотека и архив… С. 109).
1920
Садиков П.А. Из истории опричнины XVI в. № 18. С. 210.
1921
РИБ. Т. XXXII № 246. Стб. 507. П.А. Садиков ошибается, утверждая, что он был «переброшен» на службу в «Земское» (Садиков П.А. Очерки… С. 326–327).
1922
Садиков П.А. Очерки…Документы. № 18. С. 454.
1923
В августе 1572 г. Кирей Горин подписал две грамоты: Строгановым как дьяк Казанского дворца (ДАИ. Т. I. № 120. С. 176) и Суздальскому Спасо-Ефимьеву монастырю на вотчину в Угличском уезде (АИ. Т. I. № 182. С. 345).
Кроме Четверти и дворцовых ведомств, ни одна изба не перешла в опричнину [1924] . Существование двойного управления, когда земщиной с общегосударственными «избами» ведала Боярская дума, а опричниной с дворцовыми ведомствами — царь, осложняло, и тормозило процесс централизации государственного аппарата, происходивший во время опричнины.
Примерно с середины 60-х годов XVI в. центральные правительственные ведомства — «избы» — начинают именоваться «приказами» [1925] . То, что «приказом» впервые в 1566 г. называется Дворец (земский), показывает генетическую связь приказной системы с дворцовыми учреждениями.
1924
Не говорит о Разрядном приказе в опричнине неясное известие о том, что Иван IV «повелел и в слободе ставити город и двор свой… и избы разрядные и почал жити у слободе» (ГИМ. Собр. Уварова. № 593. Л. 222 об.; ГПБ. F 228. Л. 69). Не доказал П.А. Садиков и ведения особых разрядных книг в опричнине (Садиков П.А. Очерки… С. 77).
1925
Зимин A.A. Реформы Ивана Грозного. М., 1960. С. 456–457. Еще в 1565 г. Р. Барберини называл приказы по-старому, «избами». Он писал: «В этой земле шестьдесят восемь домов, называемых у них избами (stufe), в которых держится суд и расправа по гражданской части края; поэтому каждый из этих домов и имеет в своем ведении столько же приписных городов и селений, которых жители прибегают к ним в своих нуждах» (Путешествие в Московию Рафаэля Барберини в 1565 г. // Сказания иностранцев о России в XVI–XVII вв. / Изд. В.М. Любич-Романович. СПб., 1843. С. 21).
Воскрешение этого архаичного термина отражает уже не раз отмечавшуюся особенность опричной терминологии. И в данном случае старое понятие используется для наименования новых явлений. Термин «приказ» по сравнению с «избой» давал большие возможности для увеличения личной ответственности его главы, подчеркивая персональную связь с московским государем.
Так, в горниле опричнины выплавлялись центральные правительственные учреждения, осуществлявшие волю и устремления господствующего класса феодалов. Дворянские по своему составу дворцовые и приказные ведомства помогли правительству Ивана Грозного справиться с пережитками удельной децентрализации и вести длительные войны. Но централизация управления происходила за счет нового усиления феодального гнета, ложившегося на плечи крестьянства и посадского населения. Русское государство все более развивалось в сторону укрепления диктатуры помещиков-крепостников.