Опричнина
Шрифт:
В настоящее время у нас есть возможность проверить эти разноречивые показания иноземных наблюдателей. На основании тщательного обследования громадного количества сохранившихся источников В.Б. Кобрину удалось составить исключительный по своему значению снисок опричников. В нем насчитывается 277 человек, представляющих собой опричную верхушку [1733] . По указу 1565 г. предположено было «учинити… в опришнине князей и дворян и детей боярских дворовых и городовых — 1000 голов» [1734] . П.А. Садиков пишет, что это первоначальное количество с течением времени «было увеличено до многих тысяч» [1735] . Так ли было на самом деле или нет, сказать трудно. Во всяком случае, иностранцы считают, что опричников было значительно меньше. Таубе и Крузе называют две цифры. Сначала они говорят, что Грозный отобрал «зимой» (вероятно, в 1565/66 г.) 570 бояр только из Костромы, Ярославля, Переславля и некоторых других районов Русского государства [1736] . Но немного ниже, характеризуя «особую опричнину» царя, они говорят о пятистах «молодых людях» [1737] . Такую же цифру называет и Штаден, говоря о том, что Марья Темрюковна «подала великому князю совет, чтобы отобрал он для себя из своего народа 500 стрелков» [1738] .
1733
Кобрин В.Б. Состав… С. 16–91. По данным С.С. Печуро, основанным на материалах разрядных книг, в земщине насчитывалось минимум 350 лиц, не входивших в опричнину (Печуро С.С. Земские служилые люди в годы опричнины // Тр. МГИАИ. Т. 15. М., 1961. С. 600).
1734
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 395.
1735
Садиков П.А. Очерки… С. 22.
1736
Таубе и Крузе. С. 36. Н.М. Карамзин пишет, что царь увеличил опричный корпус с 1000 до 6000 человек (Карамзин Н.М. История государства Российского. Т. IX. СПб., 1843. Стб. 49). Этот вывод повторили В.О. Ключевский, И.А. Коротков, В.Б. Кобрин (Ключевский В.О. Соч. Т. II. М., 1957. С. 174; Коротков И.А. Иван Грозный. Военная деятельность. М., 1952. С. 24; Кобрин В.Б. Укрепление Русского централизованного
1737
Таубе и Крузе. С. 39.
1738
Штаден. С. 85.
Если Штаден пишет о плане создания опричного корпуса, то Шлихтинг сообщает, что осенью 1570 г. царь уже содержал «около восьмисот» опричников [1739] .
С другой стороны, доподлинно известно, что опричное войско состояло к 1567 г. из трех, а к 1569 г. — из пяти полков, т. е. его численность намного превосходила даже тысячу человек и, по данным В.Б. Кобрина, достигала 4500–5000 человек [1740] . В чем же причины такого несоответствия с показаниями иностранцев? Вероятнее всего, последние имеют в виду не всю опричную армию, а опричный двор Ивана IV. Но если так, то число опричных военачальников, выявленных В.Б. Кобриным, составит значительный процент этого двора, т. е. примерно его одну треть.
1739
Шлихтинг. С. 61.
1740
Кобрин В.Б. Источники для изучения численности и истории формирования опричного двора //АЕ за 1962 г. М., 1963. С. 124–125.
Конечно, В.Б. Кобрину не удалось избежать отдельных промахов. Но они носят частный характер и не могут повлиять на общую картину» Так, В.Б. Кобрин отказался от помещения в список несомненных опричников, известных по писцовой книге Шелонской пятины 1571 г. [1741] , и некоторых других [1742] на том основании, что наши сведения об этих лицах не дополняются разрядными данными.
В.Б. Кобрин недостаточное внимание уделил сообщению Генриха Штадена о казни «начальных людей из опричнины» [1743] . А этот рассказ позволяет пополнить его список рядом опричников: маршалк Булат — это Булат Дмитриевич Арцыбашев [1744] (которого считал опричным деятелем еще С.Б. Веселовский), князь Андрей (Федорович?) Овцын (у Кобрина есть И.Д. Овцын), стрелецкий голова Курака Унковский, «Иван Зобатый» (? Чеботов) и дьяк Посник Суворов (поместный) [1745] . Об инициаторе опричнины боярине В.М. Юрьеве говорилось в главе III. Опричниками были воевода Михаил Белкин, упоминаемый в опричном разряде 1565 г. [1746] , и князь Григорий Вяземский, производивший размежевание земель в опричном Поморье [1747] . В опричнину, несомненно входил уже в 1568–1569 гг. Образец Малыгин, получивший ярославские земли дьяка Никиты Мотовилова [1748] . Известного четвертного дьяка Федора Рылова также следует включить в состав деятелей государева удела [1749] . Посланных в Англию в 1569 г. дьяка Семена Савостьянова и подьячего Андрея Григорьева [1750] следует считать опричными людьми, ибо именно Слобода ведала отношениями с Англией. Ездивший в 1568–1569 гг. в Швецию Василий Иванович Наумов (дворовый сын боярский по Коломне) также, очевидно, входил в опричный двор [1751] . Входил в опричнину, несомненно, Дмитрий Андреевич Замыцкий; ему вместе с опричником Е.М. Пушкиным в июле 1572 г. царь послал в Старицу грамоту по военно-служилым вопросам [1752] . Дьяк Никита Титов подписал грамоту 27 января 1569 г., присланную из опричнины [1753] . В.И. Корецкий считает опричником Федора Ошанина (опричником был В.Ф. Ошанин) [1754] который отвозил в 1570 г. из Новгорода в Москву опального архиепископа Пимена [1755] . Наконец, нет в списке В.Б. Кобрина Михайла Тимофеевича Плещеева, одного из поручителей по опричнике З.И. Очине-Плещееве [1756] . В писцовой книге по Рузе 1567–1569 гг. упоминаются опричники Василий Титов, Андрей Иванович и Иван Иванович Унковские [1757] .
1741
Таковыми были Афанасий Жиборев, П. Г. Шулепников, братья Андрей и Степан Благие, Дементий, Михаил и Иван Семеновичи Лугвеневы, Василий Хлопов, Андрей Тулуп (НПК. Т. V. Стб. 508,509,512,517;. Загорский В.Ф. История землевладения Шелонской пятины в конце XV и XVI веках)// Журнал министерства юстиции, 1909. Декабрь. С. 196). До 27 января 1569 г. в опричнине испомещен шелонский помещик Михаил Корешков сын Ильин (Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. I, отд. 2. С. 160), в это же время опричником стал новгородец Юрий Нелединский (Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, отд. 2. С. 54). Вышел к 1567 г. в «удел» т. е., вероятно, в опричнину, И.А. Ергольский (РИБ. Т. II. СПб., 1875. № 37; Садиков П.А. Очерки… С. 69–70). По Хоффу и Ульфельду в опричной гвардии насчитывалось 300 человек (Historiae Rutheniae Scriptores exteri saeculi XVI. Т. I. Berolini et, MDCCCXLI P. 8; Скрынников Р.Г. Начало. C. 59).
1742
Когда в опричнину были взяты земли у Долгих-Сабуровых, то они были розданы Скворцу и Соловью Борщовым, Василию Петровичу и Петру Ивановичу Марковым и Федору Малышкину (Сухотин Л.М. Земельные пожалования… С. 3, 30). В данном случае речь могла идти об опричниках. Об опричниках Малыгиных из Ярославского уезда мы говорили выше.
1743
Штаден. С. 96–97.
1744
О нем см.: Сб. РИО. Т. 71. С. 754, 756, 757, 786.
1745
Последний упоминается также в весеннем разряде 1572 г. (ДРВ. Ч. XIII. С. 425 [РК 1475–1598 гг. С. 243]) и в Новгороде летом 1572 г. (НЛ. С. 121).
1746
ДРК. С. 268 [РК 1475–1559 гг. С. 224]. Возможно, речь идет о дворовом сыне боярском Михаиле Замятине сыне Белкине (Козельск). В.Б. Кобрин (см.: Состав опричного двора. АЕ за 1959 г. М., 1960. С. 51) предпочитает чтение позднейших списков разрядных книг — Михаил Безнин (Синб. сб. С. 17 [РК 1559–1605 гг. С. 45]).
1747
Садиков П.А. Очерки…С. 203, 462. В середине XVI в. было двое Григориев Вяземских (Тимофеевич и Иванович).
1748
Садиков П.А. Очерки…С. 126.
1749
Садиков П.А. Очерки…С. 314–316,320.
1750
Толстой Ю. Первые сорок лет сношений между Россиею и Англиею. 1553–1593. СПб., 1875. № 20. С. 68–69.
1751
Сб. РИО. Т. 129. С. 137 и др. В посольских делах он назван «можайским дворецким», что указывает на связь Наумова с опричным Можайском. В опричнину, кроме того, входило пять Наумовых
1752
ВОИДР. М., 1852. Кн. 14. С. 87–88. В середине XVI в. двое Андреев Замыцких служили «при государеве дворе по Вязьме».
1753
Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. I, отд. 2. С. 160.
1754
Кобрин В.Б. Состав… С. 40.
1755
ДДГ. С. 483.
1756
О нем см.: Садиков П.А. Царь и опричник // Века. Сб. 1. Пг., 1924. С. 50. О принадлежности некоторых лиц к опричнине можно высказать лишь более или менее обоснованные предположения. Так, 12 февраля 1571 г. на суде опричного-боярина В.П. Яковлева была выдана правая грамота за скрепою опричного дьяка Дружины Владимирова по делу о подьячем Улане Айгустове (РИБ. Т. XXXII. № 246. Стб. 505). На этом основании можно допустить, что Айгустов входил в опричнину. Вероятно, опричниками были дворецкий Ю. Токмаков (во всяком случае около 1572 г.), кравчий Ф.И. Салтыков, постельничие Я. В. Волынский и С. С.Ярцев (об этом см. ниже). Возможно, в опричнину входил сытник Постник Щекин, который получил земли в опричном Суздальском уезде, возвращенные, однако, Спасо-Ефимьеву монастырю уже в сентябре 1565 г. (АИ. Т. I. № 177. С. 388).
1757
Маматова Е.П. Писцовая книга Рузского уезда и вопросы социально-политической истории России 60-70-х годов XVI века // Советские архивы. 1976. № 3. С. 72; ЦГАДА. Писцовая книга № 426. Л. 287,320.
Один источник совершенно выпал из поля зрения В.Б. Кобрина — это октябрьский свадебный разряд 1571 г. Ивана Грозного [1758] . Свадьбы царя Ивана с Марфой Собакиной и его старшего сына с Евдокией Сабуровой (13 ноября) происходили, по всей вероятности, в Александровой слободе [1759] . На них присутствовало 26 видных опричников (в том числе Малюта Скуратов, Богдан Бельский, трое Годуновых, И.С. Черемисинов и Ф.М. Трубецкой). Из состава земской знати мы находим только дьяков Щелкаловых (которые, впрочем, после июньских казней 1570 г. все время упоминаются среди приближенных к царю лиц) и боярина И.В. Шереметева Меньшого. Другие участники свадебных пиршеств в составе земских людей не числятся. Это — около полутора десятков родичей опричников [1760] , примерно столько же малозначительных лиц [1761] и детей боярских из свиты царицы [1762] . Таким образом, это несомненно опричный разряд. В нем, кстати, упоминается с десяток Собакиных (в том числе боярин B.C. Собакин, окольничий Г.С. Собакин, кравчий К.В. Собакин) [1763] , которые, очевидно, также входили в состав опричнины.
1758
ДРВ. Ч. XIII. С. 86–97; Сахаров И.П. Сказания русского народа. Т. П. СПб., 1849. С. 63–64.
1759
НЛ. С. 107–108. Здесь летом 1571 г. происходил выбор невест (Таубе и Крузе. С. 55).
1760
Федор Велин, Иван и Пинай Кузминокие, Савин Мокеев, Юрий Дмитриев сын Овцын, Федор Панин, князья Михаил и Владимир Андреевичи Трубецкие, Андрей Тулупов (по данным писцовых книг опричник), Иван Унковский.
1761
Дьяк Афанасий Бехтеев, Иван Бибиков, Семен и Григорий Бечины, Степан и Федор Волковы, Федор Ельчанинов, Андрей Игнатьев, Семен и Григорий Овчинины (? Овцыны), Суббота Осетр Осорьин, Никифор Ульянов.
1762
Мельбеншин
1763
Упоминаются также Василий Степанович (Меньшой), Иван и Никита Дмитриевичи, Парфений Иванов, Борис, Степан, Семен Васильевичи Собакины и Петр Собакин. К.В., B.C. и Г.С. Собакины упоминаются и в весеннем разряде 1572 г., о котором будет сказано ниже. См. также соображения Л.М. Сухотина в его работе «К пересмотру вопроса об опричнине» (Вып. И-VI. С. 43–44).
Вероятно, опричниками стали и новые родичи царевича Ивана Ивановича — Сабуровы. На свадьбе присутствовали Григорий Папин сын и Иван Васильев сын Борисова Сабуровы. О том, что З.И. Сабуров и Б.Ю. Сабуров были опричниками, писал еще С.Б. Веселовский [1764] . Следует также принять гипотезу Л.М. Сухотина, считавшего, что опричником сделался В.Б. Сабуров, получивший осенью 1572 г. боярское звание [1765] .
Состав опричников, выявленный В.Б. Кобриным, несколько отличается от выкладок Л.М. Сухотина [1766] . Последний перечислил 288 опричников, причем 67 человек у Кобрина не встречаются. Однако 9 человек помещены Сухотиным в список по явному недоразумению [1767] . О принадлежности двух лиц нет никаких прямых данных [1768] . Не вполне ясно отношение к опричнине татарского царевича Михаила Кайбулича. С одной стороны, он владел вошедшим в опричнину Юрьевом Повольским, а в зимнем разряде 1571/ 72 г. и весеннем 1572 г. в сопровождении царя он упоминался непосредственно перед боярами «из опричнины» [1769] . Но, с другой стороны, в 1571–1572 гг. Михаил Кайбулич возглавлял земскую Боярскую думу [1770] . Опричником был боярин И.А. Бутурлин [1771] .
1764
Сведения о земской службе З.И. Сабурова относятся к более раннему периоду и не переходят за пределы 1569/70 г. Владел Сабуров землями в опричном Вяземском уезде (Павлов-Сильванский В.Б. Указ. соч. С. 162).
1765
Сухотин Л.М. Земельные пожалования… С. 43–44.
1766
Сухотин Л.М. Список опричников Грозного // Новик. Вып. 3 (27). Нью-Йорк, 1940. С. 19–25.
1767
Протасий Михайлов (это — П.В. Юрьев), Ф. Мишурин, С.Ф. Шкурин, С.Ф. Мишин (вместо последних трех надо С.Ф. Мишурин), Д.М. Пупкеев (это Д.М. Купкеев), С.Б. Пушечников (это С.Б. Совин), П.И. Телятевский (умер в 1565 г.), И.М. Хворостинин (последний раз упоминается в 1563 г.), В. Хузин (это — В.Г. Зюзин).
1768
Это — Р. Волынский (см.: Самоквасов Д.Я. Указ. соч. Т. II, ч. 2. С. 48–50), И. Дубенской (в 1565–1566 гг. казенный дьяк).
1769
Синб. сб. С. 31, 32 [РК 1559–1605 гг. С. 76, 78].
1770
Сб. РИО. Т. 129. С. 219, 221,224, 226.
1771
См. приложение.
Возможно, был опричником дьяк Василий Щербина, оставленный Иваном IV летом 1572 г. в Новгороде вместе с наместником князем С.Д. Пронским и дьяком Посником Суворовым [1772] .
Особенно следует остановиться на весеннем разряде 1572 г. [1773] Около 33 человек из участников этого похода Л.М. Сухотин включает в число опричников, а В.Б. Кобрин — нет [1774] . Речь идет о непосредственном окружении царя, аналогичном опричному окружению осенью 1570 г. и зимнего похода 1571/72 г. [1775] Однако весной 1572 г. были налицо явные признаки постепенного смешения опричных и земских служилых людей. Поэтому необходим анализ разряда по существу. В нем прежде всего бросается в глаза «засилье» опричников. До 40 человек упомянуто в списке В.Б. Кобрина. Из числа отсутствующих 39 человек четверо нами отнесены к опричникам по другим основаниям, а родичи девяти или 12 (если считать Осорьиных) несомненно, служили в государеве уделе. Причем только двое ранее упоминались в земских разрядах: И.Г. Зюзин (до 1566 г.) и А.Г. Колтовский [1776] . Впрочем, четверо Колтовских скорее всего были опричниками уже весной 1572 г., когда царь Иван вступил в четвертый брак с Анной Колтовской. Словом, явно земских людей в весеннем разряде 1572 г. не обнаруживается [1777] . Все это позволяет рассматривать этот разряд как опричный.
1772
НЛ. С. 121.
1773
ДРВ. Ч. XIII. С. 425–428 [РК 1475–1598 гг. С. 243–247].
1774
Алексей и Федор Кауровы дети, Матвей Лобанов сын, Утеш Никитин дети Болотниковы, Леонтий Дмитриев сын Бутурлин, Иван Борисов сын, Иван Звягин сын и Федор Васильев сын Воейковы, князь Иван Михайлович Глинский, дворовый дьяк Алабыш Дюрбенев, Иван Григорьев Зюзин, Александр Константинов сын, Григорий Алексеев сын, Петр Афанасьевич и Данила Григорьевич Колтовские, Меркул Утешев сын Микулин, Андрей и Владимир Рудаковы и Федор Васильев дети Милославские, дьяк Иван Михайлов, Афонасий и Иван Ивановы дети и Тимофей Субботин сын Осорьины, Темир Федоров сын Черного Панов, дворовый дьяк Игнатий Рязанцев, князь Тимофей Трубецкой, Иван Гаврилов сын, Михаил и Семен Елизарьевы дети Хитрово и упоминавшиеся в другой связи Михаил Кайбулич, дьяк Посник Суворов, Г.С., B.C. и К.В. Собакины. Л.М. Сухотин указывает еще Б.Г. Совина, но мы его в разряде не обнаружили.
1775
ДРВ. Ч. XIII. С. 407–411,421,422 [РК 1475–1598 гг. С. 233, 241–244].
1776
В 1571 г. (Синб. сб. С. 28 [РК 1559–1605 гг. С. 69].
1777
Кроме дьяков Щелкаловых, о которых мы писали выше, касаясь свадебного разряда 1571 г.
Один источник по истории личного состава опричников вызывает сильные сомнения. Это список фамилий опричников, который приводит в своих «Мемуарах» князь П.В. Долгоруков, полученный им от П.Ф. Карабанова [1778] . Наличие в списке многих фамилий явно более позднего происхождения заставляет воздержаться пока от использования его при изучении состава опричников.
Наличие специальной работы В.Б. Кобрина избавляет от необходимости всесторонне характеризовать социальный состав опричнины и позволяет ограничиться лишь важными моментами или вопросами, требующими еще дополнительного исследования.
1778
Алеевы, Бегичевы, Бердяевы, Бехтеевы, Битяговские, Благово, Бобынины, Верещагины, Верховские, Вечесловы, Витовтовы, Глотовы, Гневашевы, Головачевы, Дедевшины, Деденевы, Дирины, Желтухины, Жихаревы, Звягины, Зиловы, Ивашевы, Извековы, Камынины, Катянины, Колударовы, Кривцовы, Лужины, Лызловы, Мертваго, Норовы, Олсуфьевы, Опочинины, Пантелеевы, Панютины, Плюсковы, Постельниковы, Потаповы, Похвисневы, Пустошкины, Радищевы, Рунины, Русиновы, Рылеевы, Рябинины, Свищовы, Свиязевы, Сколковы, Скуратовы, Тимашевы, Тулубеевы, Тутолмины, Фофоновы, Цвилиневы, Шамшевы (Memoires du prince Pierre Dolgorukow. Geneve, 1867. Т. I. P. 132).
Основу опричной гвардии составляет государев двор. Именно поэтому больше половины лиц, занесенных В.Б. Кобриным в список опричников в середине XVI в., входили в число дворовых детей боярских. Двор уже накануне опричнины постепенно становился наиболее надежной опорой царской власти. В февральском разряде 1563 г. особенно отмечены «дворовые бояре и воеводы» П.И. Горенский и дьяк Андрей Васильев [1779] . Дворовые воеводы И.П. Яковлев, П.И. Горенский возглавляли государев полк под Полоцком в 1563 г. [1780] П.И. Горенского и А. Васильева мы находим в составе регентского совета 1562 г. Осенью 1564 г. «двор», т. е. дворовое войско, находился под командованием И.П. Яковлева, князя Андрея Хованского, князя Антона Ромодановского, И.П. Федорова, князя И.М. Хворостинина, Д.Г. Плещеева, A.A. и В.А. Бутурлиных, князя Ивана Канбарова, князя И.А. Шуйского [1781] . Впрочем, опричный двор должен был строиться на других основаниях, чем старый: тщательный отбор лиц в его состав и государева воля являлись непременным дополнением к старым родословно-служебным основаниям. Именно в этой связи, очевидно, около 1561 г. прекращено ведение старой Дворовой тетради, не удовлетворявшей новых запросов правительства Ивана IV [1782] .
1779
Э. Л. 297 об. [PK 1475–1605 гг. Т. II. C. 131].
1780
Сапунов А.П. Разряд Полоцкого похода 1562/63 г. // Витебская старина. Т. IV, ч. 1. Витебск, 1885. С. 50
1781
ПСРЛ. Т. XIII, 2-я пол. С. 388; Э. Л. 315–315 об. [РК 1475–1605 гг. Т. II. Ч. 1. С. 170]; ДРК. С. 251 [РК 1475–1598 гг. С. 211].
1782
Последние пометы в тетради датируются 7068 г. (ТКДТ. Л. 102 об., 150 об., а также список: ГИМ. Муз. собр. № 3417). Но в списке бояр последними помещены М.И. Волынский (боярином стал не позднее февраля 1561 г.), Ф.И. Умной-Колычев (первые сведения о его боярстве относятся к концу 1561 г.), а в списке окольничих — A.A. Бутурлин (окольничим был уже в феврале 1561 г.). Тем же временем датирует прекращение составления Дворовой тетради и Р.Г. Скрынников (Скрынников Р.Г. Начало. С. 153–154).
Создавая себе опричнину и персонально отбирая наиболее преданных ему лиц из господствующего класса, Иван Грозный смело выдвигал новых людей из числа городового дворянства, ранее не игравших никакой заметной роли в армии и государственном аппарате [1783] . Но это явление нельзя сколько-нибудь переоценивать. В опричнину входили также представители большинства знатных княжеских и боярских фамилий: тут были князья Барятинские, Барбашины, Вяземские, Засекины, Одоевские, Ростовские, Пронские, Телятевские, Трубецкие, Хворостинины, Щербатовы, а также многие лица из старомосковских боярских фамилий: Бутурлины, Воронцовы, Годуновы, Колычевы, Плещеевы, Салтыковы, Юрьевы, Яковлевы.
1783
Так, из неродовитых землевладельцев в опричнину был взят Малюта Скуратов (о нем см.: Кобрин В.Б. Малюта Скуратов // ВИ. 1966. № 11. С. 210–212).
Впрочем, и факт меньшей «аристократичности» опричников еще сам по себе ничего не означает: ведь и удельный князь не мог похвастаться таким обилием аристократических фамилий, которые входили в двор Ивана III или Василия III. К тому же и княжата были разные и по своему служилому и земельному положению.
В.Б. Кобрин считает возможным принять гипотезу Н.П. Павлова-Сильванского о том, что некоторых княжат Грозный брал в опричнину как бы в превентивных целях: чтобы держать рядом с собой неблагонадежных лиц [1784] . Это допущение противоречит основной цели создания опричного корпуса как наиболее преданного царю войска. Уничтожая подозреваемого в измене Филиппа Колычева, Иван IV продолжал держать в приближении Василия и Федора Умных-Колычевых потому, что оба названных деятеля проявили себя как верные сподвижники царя по борьбе с его политическими противниками [1785] . То же было и в других случаях.
1784
Павлов-Сильванский Н.П. Государевы служилые люди. Люди кабальные и докладные. СПб., 1909. С. 61; Кобрин В.Б. Состав… С. 67, впрочем, на с. 83 иное.
1785
Подробнее см. главу IV.