Оракул с Уолл-стрит 2
Шрифт:
Музыканты вернулись на сцену и начали новую композицию. Что-то более мелодичное и романтичное. Пары на маленьком танцполе закружились в медленном танце.
Я решил, что пришло время перейти к более серьезным темам.
— Элизабет, помимо моей скромной персоны, над чем вы работаете сейчас? У такой талантливой журналистки должны быть более амбициозные проекты.
Она оглянулась по сторонам, затем наклонилась ближе ко мне. От ее близости у меня участился пульс.
— Если честно, статья о вас лишь часть более масштабного
Я сохранил невозмутимое выражение лица, хотя внутри все напряглось.
— Continental Trust? Крупный финансовый конгломерат, о котором мало что известно. Интересный выбор.
Элизабет открыла сумочку и достала небольшой блокнот в кожаном переплете.
— Смотрите, — она показала мне несколько страниц с заметками, диаграммами и вырезками из финансовых отчетов. — За последние два года я отслеживала их операции. Они связаны с серией корпоративных банкротств 1927 года.
Я внимательно изучил ее записи. Элизабет выявила закономерность, которая ускользнула от большинства аналитиков. Continental Trust финансировал компании через сложную сеть подставных организаций, затем занимал короткие позиции по их акциям, и вскоре после этого компании объявляли о финансовых трудностях.
— Это впечатляюще подробный анализ, — сказал я с искренним уважением.
Элизабет сделала еще один глоток своего «чая».
— Я заметила кое-что странное, Уильям, — ее голос стал еще тише. — Когда я наблюдала за Харрисоном на пресс-конференции месяц назад, он точно так же реагировал на это название. Это не совпадение.
Она чертовски наблюдательна. Я недооценил ее.
— Возможно, и не совпадение, — осторожно согласился я. — В финансовых кругах Continental Trust имеет специфическую репутацию.
— Более того, — продолжила Элизабет, перелистывая страницы блокнота, — исследуя их операции, я наткнулась на упоминание текстильной фабрики в Бостоне. Та самая фабрика вашего отца, которая была продана после его смерти.
Я напрягся. Это очень опасная территория.
— И что же вы обнаружили?
— Фабрика была куплена холдинговой компанией Eastern Textile Enterprises, — она показала мне газетную вырезку. — А ETE, через две промежуточные компании, принадлежит группе инвесторов, связанных с Continental Trust.
Я испытал странную смесь эмоций. С одной стороны, Элизабет подтверждала мои подозрения о причастности Continental Trust к смерти отца Стерлинга. С другой, она приближалась к тайнам, которые могли подвергнуть ее серьезной опасности.
— Вы проделали впечатляющую работу, — сказал я, стараясь звучать спокойно. — Но понимаете ли вы, насколько опасными могут быть такие расследования?
Элизабет посмотрела мне прямо в глаза.
— Понимаю. Мой информатор в регистрационной палате Бостона внезапно уволился и уехал из города после того, как передал мне документы о сделке. Но я не могу остановиться.
Я решил рискнуть и поделиться с ней частью своей информации.
— У меня тоже есть кое-что, что может вас заинтересовать, — я достал из внутреннего кармана фотографию с Continental Trust. — Взгляните. Это сделано в 1925 году. Узнаете кого-нибудь?
Она внимательно изучила снимок, затем тихо ахнула:
— Это же Харрисон! А рядом с ним председатель совета директоров Continental Trust Джеральд Вортсорт! И еще несколько членов правления банка Morgan Trust. Где вы это взяли?
— В архиве компании, — ответил я. — Я получил доступ благодаря своему новому положению.
— Уильям, — Элизабет схватила меня за руку, ее глаза блестели от возбуждения. — Вы понимаете, что это может быть связано со смертью вашего отца? Временные рамки совпадают. Continental Trust приобретает фабрику сразу после «несчастного случая». Что если это была не случайность?
Я медленно кивнул, позволяя ей развивать эту мысль.
— Мне тоже показалось странным, что опытный управляющий оказался в опасной зоне фабрики в неурочное время, — сказал я. — Но у меня никогда не было доказательств…
— У меня есть и другие материалы, — продолжила Элизабет, перелистывая блокнот. — За последние пять лет я нашла еще три случая с похожим сценарием. Владельцы малых и средних предприятий погибают при загадочных обстоятельствах, а их бизнес вскоре оказывается в руках структур, связанных с Continental Trust.
Я внимательно изучил ее записи. Элизабет действительно провела колоссальную работу. С ее журналистскими методами и моими финансовыми знаниями мы могли продвинуться гораздо дальше.
— Вы нашли упоминания термина «Анакондо» в документах? — спросил я, вспомнив запись в документах.
Она подняла голову, в ее глазах читалось удивление.
— Откуда вы знаете это название? Я наткнулась на него всего раз, в служебной записке Continental Trust, которую мне удалось увидеть мельком у моего источника. «Операция Анакондо», без подробностей.
— Я слышал это название в разговоре Харрисона с одним из партнеров, — солгал я. — Они замолчали, когда заметили меня.
Мы замолчали, когда официант подошел предложить десерт. Оба отказались.
— Уильям, — тихо сказала Элизабет, когда мы снова остались одни. — Думаю, мы могли бы объединить усилия. У вас доступ к внутренним документам фирмы, у меня сеть информаторов и журналистские методы расследования. Вместе мы могли бы раскрыть правду о Continental Trust и… — она запнулась, — о том, что случилось с вашим отцом.
Я смотрел в ее искренние глаза и чувствовал себя мошенником. Она видела во мне Уильяма Стерлинга, ищущего справедливости для своего отца.
А я был Алексом Фишером, человеком из будущего, преследующим свои цели. Но наши интересы действительно совпадали, и ее помощь могла быть неоценимой.