Оракул с Уолл-стрит 2

Тыналин Алим

— На каких условиях? — прямо спросил Фуллертон.

— Стандартный консультационный гонорар в размере пяти тысяч долларов плюс пять процентов от прироста прибыли в течение первых двух лет работы магазина, — ответил я, озвучивая заранее подготовленное предложение.

Фуллертон присвистнул:

— Немалые аппетиты, молодой человек. Пять процентов от прироста это может быть очень значительная сумма.

— Только если проект будет успешным, — парировал я. — Я готов рисковать вместе с вами, мистер

Фуллертон. Это доказывает мою уверенность в предлагаемой концепции.

Наступила пауза. Фуллертон обменялся взглядами с партнерами, затем поднялся и подошел к окну, глядя вниз на торговый зал, где покупатели и продавцы следовали ритуалам торговли, не меняющимся десятилетиями.

— Знаете, Стерлинг, — произнес он наконец, — мой отец начинал с небольшой лавки на Бауэри. Он был новатором своего времени. Первым предложил фиксированные цены вместо традиционного торга. Современники считали его сумасшедшим, но именно это решение позволило вырасти из лавки в универмаг.

Он повернулся ко мне:

— Возможно, пришло время для новой революции. Три процента от прироста прибыли, и мы договорились.

— Четыре процента, и я включаю в концепцию систему лояльности клиентов по модели клубной карты, — сделал я встречное предложение.

— Клубная карта? — с интересом переспросил Фуллертон.

— Система накопительных скидок и привилегий для постоянных покупателей, — объяснил я. — Покупатель получает персональную карту, каждая покупка фиксируется в специальном журнале. При достижении определенной суммы покупатель получает привилегии. Скидки, приглашения на закрытые распродажи, приоритетное обслуживание.

— Интригующе, — признал Фуллертон. — Хорошо, четыре процента, но не более двадцати тысяч долларов в год.

— Договорились, — я протянул руку, и мы скрепили сделку рукопожатием.

После этого атмосфера в кабинете заметно разрядилась. Даже Маршалл, самый скептически настроенный присутствующий, начал задавать предметные вопросы о деталях концепции.

— Ваша идея открытого доступа к товарам… — задумчиво произнес он, — как вы предлагаете ее реализовать для одежды? Порча товара при примерке может нивелировать все преимущества.

— Отличный вопрос, профессор. Для одежды я предлагаю гибридную модель, — я быстро набросал схему на чистом листе. — Выставочные образцы в открытом доступе для осмотра и оценки качества, но примерка и выбор размера по-прежнему с помощью консультанта. Однако даже этот подход увеличит конверсию на пятнадцать-двадцать процентов по сравнению с полностью закрытой выкладкой.

Следующий час мы детально обсуждали концепцию, я отвечал на вопросы и вносил корректировки в план по их предложениям. К концу встречи мои собеседники приняли основные идеи, и Фуллертон распорядился подготовить официальный контракт.

— Мы планируем начать отделку нового магазина через три недели, — сказал он, когда мы прощались. — К этому времени мне нужен от вас детальный план реализации с точными

спецификациями оборудования, планировкой и операционными процедурами.

— Вы получите его через десять дней, мистер Фуллертон, — пообещал я.

Вроде бы все. Но когда я уже собирался уходить, в кабинет вошел новый посетитель. Подтянутый мужчина лет шестидесяти с серебристыми висками и выправкой бывшего военного.

— А, Вандервуд! — Фуллертон приветственно махнул рукой. — Вы как раз вовремя. Позвольте представить вам Уильяма Стерлинга, финансового гения, который собирается революционизировать розничную торговлю.

— Розничную торговлю? — Вандервуд приподнял бровь, пожимая мне руку. — Необычная сфера интересов для финансиста.

— У мистера Стерлинга весьма разносторонние таланты, — заметил Фуллертон.

— Вандервуд управляет сетью отелей на Восточном побережье, — пояснил он, обращаясь ко мне. — Мы обсуждаем возможное партнерство по размещению наших магазинов в его новых зданиях.

— Очень интересно, — ответил я, мгновенно оценивая новую возможность. — Розничная торговля и гостиничный бизнес имеют множество точек соприкосновения с точки зрения работы с клиентским опытом.

— В самом деле? — Вандервуд явно заинтересовался. — У вас есть опыт и в гостиничном деле?

— У меня есть понимание универсальных принципов клиентского сервиса, которые применимы в любой отрасли, — дипломатично ответил я. — Например, система лояльности, которую мы только что обсуждали с мистером Фуллертоном, может быть адаптирована для сети отелей с еще большим экономическим эффектом.

— Звучит интригующе, — Вандервуд достал визитную карточку и протянул мне. — Может быть, найдете время обсудить эти идеи подробнее? Я в Нью-Йорке до конца недели.

— С удовольствием, — я принял карточку, отмечая очередное расширение сети деловых контактов.

Когда мы с Фуллертоном остались наедине, он удовлетворенно кивнул:

— Вандервуд не из тех, кто легко идет навстречу. Вы произвели на него хорошее впечатление, Стерлинг.

— Надеюсь оправдать ваше доверие, мистер Фуллертон, — искренне сказал я.

— Не сомневаюсь, — он похлопал меня по плечу. — Через три дня у меня званый ужин. Приходите, я представлю вас нескольким интересным людям из мира бизнеса. Ваши идеи заслуживают более широкой аудитории.

Покидая здание магазина, я испытывал смешанные чувства. С одной стороны, проект с Фуллертоном открывал колоссальные возможности.

Не только финансовые, но и для создания деловой репутации инноватора. С другой, я не мог не думать о конверте, спрятанном во внутреннем кармане, и о том, что расследование смерти Риверса и Continental Trust требовало моего неотложного внимания.

Но я понимал, что оба направления неразрывно связаны в моей новой жизни. Создание финансовой крепости для защиты от грядущего кризиса так же важно, как и поиск правды о Continental Trust и смерти отца Стерлинга.