Оракул с Уолл-стрит 4
Шрифт:
За окнами сменялись пейзажи. Сначала промышленные районы Северного Джерси с их дымящимися трубами химических заводов и нефтеперерабатывающих предприятий. Воздух здесь был тяжелым, пропитанным запахом серы и машинного масла. Мимо проносились небольшие городки — Элизабет, Рахвей, Нью-Брансуик, где рабочие спешили к заводским воротам, а домохозяйки развешивали белье во дворах.
Постепенно индустриальный ландшафт уступил место сосновым борам Центрального Джерси. Здесь воздух стал чище, а дорога извивалась между высокими соснами,
— Красота какая, — заметил О’Мэлли, глядя на проплывающие мимо поля. — А говорят, в этих лесах полно самогонщиков. Целые заводы прячут.
— В каждом штате свои особенности торговли, — усмехнулся я. — Нью-Джерси не исключение.
По мере приближения к побережью в воздухе появились первые нотки соли. Сосны стали ниже и реже, уступая место дубам и кустарникам, приспособленным к морскому климату. Вдоль дороги появились придорожные кафе с вывесками «Лучшие устрицы в Джерси» и «Свежая рыба каждый день».
Первые признаки Атлантик-Сити появились еще за несколько миль. Рекламные щиты, обещающие лучшие в мире казино, развлечения и удовольствия. Потом пошли дачные поселки, где богатые филадельфийцы и нью-йоркцы проводили летние месяцы.
— Ну надо же, — пробормотал О’Мэлли, глядя на огромную рекламу казино «Риц». — «Где мечты сбываются, а состояния тратятся». Честная реклама.
— Атлантик-Сити всегда был честен насчет своих намерений, — заметил я. — Здесь не притворяются, что деньги не главное.
Въезд в город через Венетнорский мост открыл панораму, от которой перехватило дыхание. Бордуок тянулась вдоль береговой линии, словно деревянная артерия, пульсирующая жизнью. За ней высились отели, «Президент», «Трейморе», «Чалфонт-Хэдхэм», каждый пытающийся перещеголять соседей в роскоши и размерах.
— Отель «Президент», — подтвердил Мартинс, сверяясь с запиской. — Номер заказан на имя мистера Харвея.
— Правильно. И помните, никаких «босс» или «мистер Стерлинг». Только «мистер Харвей».
Мы подъехали к отелю «Президент» с его величественным фасадом в стиле боз-ар. Портье в ливрее немедленно появился у автомобиля, принимая багаж. О’Мэлли и Мартинс обменялись профессиональными взглядами, оценивая безопасность территории.
— Добро пожаловать в отель «Президент», мистер Харвей, — поприветствовал меня управляющий у стойки регистрации. — Ваш люкс готов.
— Превосходно. А мой деловой партнер мистер Салливан?
— Номер на том же этаже, как просили.
Процедура заселения прошла гладко. Я расписался в книге характерным почерком немного дрожащей рукой пожилого человека, еще одна деталь роли Роберта Харвея.
В лифте О’Мэлли тихо заметил:
— На втором этаже заметил троих типов, которые слишком внимательно изучают постояльцев. Возможно, федералы.
— Или охрана отеля, — предположил Мартинс. — Здесь всегда много
— В любом случае, держимся нашей роли, — напомнил я.
Люкс на десятом этаже оправдал репутацию отеля. Просторная гостиная с антикварной мебелью, спальня с кроватью размером с небольшую комнату, ванная с мраморной отделкой. Главным украшением служили окна от пола до потолка с панорамным видом на океан.
О’Мэлли методично проверил номер. Мартинс изучал план этажа и запасные выходы.
— Чисто, — доложил О’Мэлли. — По крайней мере, ничего стандартного.
Около трех дня раздался стук в дверь. Молодой человек в форме отеля принес запечатанный конверт.
— Для мистера Харвея. От администрации отеля.
Я дождался, пока он уйдет, и вскрыл конверт. Внутри лежала записка на фирменной бумаге отеля:
«Мистер Харвей. От имени специального комитета гостей отеля имеем честь пригласить вас на частную вечеринку в казино „Риц“ сегодня в 8 вечера. Дресс-код: смокинг. Пароль для входа: „Чикагский ветер“. С уважением, Ф. Н.»
Фрэнк Нитти. Правая рука Аль Капоне, один из самых влиятельных людей чикагской мафии. То, что он лично занимается организационными вопросами, подтверждало важность предстоящей конференции.
О’Мэлли, прочитав записку через мое плечо, нахмурился:
— Нитти хочет вас втянуть в первый день. Мэдден предупреждал.
— Именно поэтому мы откажемся, — я направился к письменному столу. — Нужно деликатно дать понять, что мистер Харвей пока только осваивается.
Я написал вежливый отказ, сославшись на усталость после поездки и обещание присоединиться к развлечениям завтра. Записку передал через того же посыльного.
— Умно, — одобрил О’Мэлли. — Но Нитти может не понять.
— Поймет. У него достаточно забот с размещением всех боссов и их людей. Один филадельфийский торговец, не самая большая его проблема сегодня.
Оставшуюся часть дня мы провели, изучая отель и его окрестности. О’Мэлли и Мартинс составили план эвакуации на случай экстренной ситуации. Я же играл роль туриста, прогуливающегося по Бордуок и наслаждающегося морским воздухом.
К вечеру в отеле заметно прибавилось гостей. В вестибюле появились люди, которых трудно принять за обычных отдыхающих, слишком внимательные глаза, слишком объемистая одежда, скрывающая оружие. Начинали съезжаться делегации.
— Завтра будет интересно, — заметил О’Мэлли, наблюдая из окна, как у входа останавливается очередной роскошный автомобиль с затемненными стеклами.
— Да, — согласился я. — История в процессе создания. И мы будем ее свидетелями.
Вечерние тени уже накрыли Атлантик-Сити, когда в семь вечера в дверь номера постучали условным стуком — три коротких, пауза, снова три. О’Мэлли взглянул в глазок и кивнул мне. Вошел человек в форме официанта отеля, с подносом и накрытыми блюдами.