Оракул с Уолл-стрит 5
Шрифт:
Теперь борьба шла не только за прибыль, но и за контроль над будущим американской экономики. Continental Trust понимал важность момента и действовал решительно. Значит, нам придется действовать еще решительнее.
Началась настоящая охота за активами. И победит тот, кто окажется быстрее, хитрее и беспринципнее.
На следующее утро телефонный звонок разбудил меня в половине седьмого. Голос в трубке принадлежал Сэмюэлю Уинтропу, владельцу старейшей брокерской фирмы «Winthrop Associates», основанной еще в 1882 году.
— Мистер Стерлинг, —
— Конечно, мистер Уинтроп. Что-то случилось?
— Поговорим при встрече, — он положил трубку, не дав мне возможности задать уточняющие вопросы.
Фаулер принес утренний кофе и свежие газеты. «Wall Street Journal» посвятила первую полосу очередной волне банкротств брокерских фирм. Среди пострадавших значились имена, которые еще месяц назад казались незыблемыми столпами финансового мира.
Дорога до офиса «Winthrop Associates» на Нассау-стрит заняла двадцать минут. Здание из серого гранита в классическом стиле, построенное еще в 1890-х годах, всегда ассоциировалось с надежностью бостонских капиталов. Массивные колонны и бронзовые львы у входа символизировали финансовую мощь, но сегодня даже эти каменные стражи не могли скрыть атмосферы упадка.
Лифт с позолоченными зеркалами и красным ковром доставил меня на седьмой этаж. Приемная фирмы, обычно полная клиентов из высшего общества, встретила меня гнетущей тишиной. За массивным столом из красного дерева сидела пожилая секретарша в строгом черном платье, которая безуспешно пыталась навести порядок в горах документов.
— Мистер Стерлинг, — произнесла она усталым голосом, — мистер Уинтроп ждет вас в кабинете. Предупреждаю, он не в лучшем состоянии.
Кабинет Сэмюэля Уинтропа занимал весь угол здания и поражал старомодной роскошью. Высокие потолки с росписью, стены из темного дуба, витражные окна, мебель времен королевы Виктории. Портреты финансовых магнатов прошлого века смотрели со стен, а камин из каррарского мрамора напоминал о временах, когда деньги пахли стабильностью.
Сэмюэль Уинтроп поднялся из-за своего письменного стола, антикварного монстра из красного дерева с резными ножками. Семидесятилетний патриарх Уолл-стрит, некогда величественный джентльмен с безупречными манерами, теперь выглядел сломленным стариком. Его белоснежные волосы растрепались, костюм от лучшего портного на Сэвил-роу висел мешком, а в глазах, некогда пронзительных и властных, читалось отчаяние.
— Мистер Стерлинг, благодарю, что приехали, — он протянул руку, покрытую возрастными пятнами. — Простите за ранний звонок, но время работает против нас.
Я занял кресло из зеленой кожи напротив его стола. На столе лежали стопки документов, многие с красными штампами «ПРОСРОЧЕНО» и «К НЕМЕДЛЕННОЙ ОПЛАТЕ».
— Мистер Уинтроп, чем могу помочь?
Он достал из хрустального графина виски, нарушая собственное правило никогда не пить до полудня, и дрожащими руками налил в
— Мистер Стерлинг, моя фирма на грани краха. Сорок семь лет безупречной работы могут закончиться банкротством в течение недели.
Уинтроп открыл кожаную папку с финансовыми отчетами. Цифры рассказывали печальную историю старейшей брокерской фирмы Нью-Йорка: активы под управлением сократились с тридцати миллионов до трех миллионов долларов за месяц.
— До краха мы управляли капиталами лучших семей Восточного побережья — Астор, Делано, Пибоди, — продолжал он, отпивая виски. — Наша специализация консервативные долгосрочные инвестиции. Никаких спекуляций, никакого маржинального кредитования.
— И тем не менее понесли потери?
— Колоссальные, — он покачал седой головой. — Даже самые надежные акции потеряли по пятьдесят-шестьдесят процентов стоимости. ATT, General Electric, US Steel — все рухнули. Наши клиенты в панике выводят средства.
Уинтроп встал и подошел к окну, откуда открывался вид на хаос Уолл-стрит. Внизу толпились растерянные инвесторы, многие с такими же отчаянными лицами.
— Вчера фрау Астор забрала последние семьсот тысяч долларов. Семья Делано требует закрытия счета. Остались только мелкие клиенты, которым некуда деваться.
— А долговые обязательства?
— Восемьсот тысяч банку за кредит на офисное здание. Полмиллиона поставщикам услуг. Двести тысяч по налогам, — голос старика стал тише. — Плюс зарплатная задолженность перед сотрудниками — сто двадцать тысяч долларов.
Он вернулся к столу и достал еще одну папку:
— Мистер Стерлинг, я слышал о ваших успехах. Каким-то чудом вы предсказали крах и сохранили капиталы клиентов. Ваша репутация финансового провидца быстро растет.
— Мистер Уинтроп, что именно вы от меня хотите?
Старик опустился в кресло, и я увидел, как тяжело ему дается каждое слово:
— Купите мою фирму. Станьте владельцем и попытайтесь спасти то, что еще можно спасти. У меня больше нет сил бороться.
— А взамен?
— Восемьдесят процентов акций за миллион двести тысяч долларов. Плюс я остаюсь почетным председателем совета директоров.
Предложение было разумным, учитывая репутацию фирмы и клиентскую базу. Но я понимал подводные камни. «Winthrop Associates» была слишком тесно связана с консервативными семьями старых денег, что ограничивало возможности развития.
— Мистер Уинтроп, мне нужно изучить документы более детально. Можете дать мне несколько дней?
— У нас нет времени, — он достал телеграмму с красной печатью. — Вчера пришло уведомление от федеральных регуляторов. Если к пятнице мы не представим план финансового оздоровления, лицензия будет отозвана.
Уинтроп открыл телеграмму, показывая официальный бланк Министерства финансов:
— «В связи с поступившими жалобами клиентов требуем предоставить детальный отчет о финансовом состоянии фирмы и план восстановления платежеспособности до 3 декабря 1929 года».