Оракул с Уолл-стрит
Шрифт:
— О, я… — она на мгновение запнулась. — Я не работаю. У моей семьи достаточно средств.
Еще одна ложь. Ее руки были ухоженными, но на безымянном пальце виднелось небольшое пятно чернил.
Характерное для тех, кто регулярно пользуется перьевой ручкой. А натертая мозоль на среднем пальце выдавала человека, привыкшего подолгу держать карандаш или ручку.
Мы вышли на тихую террасу, освещенную лишь несколькими фонарями и звездным небом. Внизу раскинулся ночной Манхэттен. Море огней, уходящих к горизонту.
—
— Действительно, — согласился я. — Кстати, как вы познакомились с Ричардом? Он никогда не упоминал о кузине из Бостона.
— Мы… мы выросли вместе, — она сделала шаг ближе. — Наши матери родные сестры.
Я мысленно перебирал факты о Ван Дорене, известные мне из случайных разговоров и файлов «Харрисон Партнеры». Да, точно.
Его мать была единственным ребенком в семье. У нее не могло быть сестры.
— Интересно, — кивнул я, делая вид, что впечатлен. — Должно быть, у вас много общих воспоминаний.
— Конечно, — она едва заметно провела языком по нижней губе. — Но я не хочу говорить о прошлом. Мне интереснее… настоящее.
С этими словами она положила руку мне на грудь, глядя прямо в глаза. Ее намерения не оставляли простора для воображения.
— Вы очень прямолинейны, Элеонора, — заметил я.
— Жизнь слишком коротка для полутонов, — она придвинулась еще ближе. — Особенно когда встречаешь такого… многообещающего мужчину.
Глава 10
Новая возможность
Я аккуратно взял девушку за руку:
— Прежде чем мы продолжим этот очаровательный вечер, я должен кое-что спросить.
— Да? — она наклонила голову, играя роль заинтересованной собеседницы.
— Сколько вам заплатил Ван Дорен за то, чтобы скомпрометировать меня?
Элеонора застыла, ее глаза расширились:
— Я не понимаю, о чем вы…
— Думаю, понимаете, — мягко перебил я. — Вы не кузина Ван Дорена. Его мать была единственным ребенком в семье. Вы путаете его имя, называя Чарльзом вместо Ричарда. Вы утверждаете, что не работаете, но у вас чернильное пятно на пальце и мозоль от письма. И вы явно не из Бостона. Ваш акцент выдает уроженку Нью-Йорка, возможно, Бруклина.
Ее лицо изменилось, холодная расчетливость сменила наигранную страсть:
— Вы очень наблюдательны, мистер Стерлинг.
— Это часть моей работы, — я улыбнулся. — Анализировать детали и находить несоответствия. Так сколько?
— Пятьдесят долларов, — призналась она с неожиданной прямотой. — И еще пятьдесят, если все пройдет успешно.
— Успешно? — я приподнял бровь. — И что же считается успехом в этом маленьком спектакле?
— Мистер Харрисон должен был «случайно» зайти сюда через, — она посмотрела на изящные часики на запястье, — примерно десять минут. И застать нас в компрометирующей ситуации.
Вот оно что. План прост
Харрисон, известный консерватизмом и щепетильностью в вопросах морали, должен был застать новоиспеченного младшего аналитика в объятиях неизвестной женщины на открытой террасе клуба.
В лучшем случае — серьезный выговор. В худшем — потеря доверия или даже увольнение. Изящный план, если бы не одно но.
— Сомневаюсь, что мистер Харрисон действительно придет, — сказал я. — Ван Дорен не настолько влиятелен, чтобы заставить главу фирмы приехать в клуб поздним вечером.
— О, но это не Ван Дорен, — улыбнулась Элеонора. — Мистер Фуллертон позвонил Харрисону, чтобы обсудить некоторые детали их договоренности. Харрисон сам предложил встретиться здесь.
Я почувствовал холодок по спине. Фуллертон. Мой новый важный клиент. Это осложняло ситуацию.
— И Фуллертон согласился участвовать в этом маленьком заговоре?
— Конечно нет, — она засмеялась. — Он просто удобный инструмент. Ван Дорен узнал о встрече от секретарши Харрисона.
Часы продолжали тикать. Если Харрисон действительно придет, у меня оставалось всего несколько минут, чтобы обернуть ситуацию в свою пользу.
— Что ж, Элеонора, — я принял решение. — У меня есть контрпредложение. Сто долларов, если вы поможете мне преподать урок Ван Дорену.
Ее глаза блеснули алчностью:
— Я слушаю.
— Вместо того, чтобы компрометировать меня, вы скомпрометируете его. Когда Харрисон появится, он застанет вас с Ван Дореном, а не со мной.
— И как вы это устроите?
— Пошлите официанта за Ван Дореном, — предложил я. — Скажите, что я внезапно почувствовал себя плохо и ушел. Он наверняка прибежит проверить, не сорвался ли его план. Когда он появится здесь, вам нужно лишь… проявить инициативу.
Элеонора оценивающе посмотрела на меня:
— А вы коварнее, чем кажетесь, мистер Стерлинг.
— Все дело в расчете вероятностей, — я достал бумажник и протянул ей сто долларов. — Заранее. Считайте это доказательством моей серьезности.
Она быстрым движением забрала деньги, спрятав их в сумочку:
— Договорились.
Я кивнул официанту, стоявшему у входа на террасу:
— Будьте добры, передайте мистеру Ван Дорену, что мисс Элеонора просит его немедленно прийти на террасу. Это срочно.
Официант поклонился и удалился. Я повернулся к Элеоноре:
— У вас около трех минут, чтобы подготовиться к появлению Ван Дорена. Постарайтесь быть убедительной.
— О, не беспокойтесь, — она расстегнула верхнюю пуговицу платья. — Это не первая моя роль.
— Не сомневаюсь, — я направился к двери. — Приятного вечера, мисс Вейнрайт… или как вас там на самом деле.
— Джин, — ответила она с неожиданной искренностью. — Просто Джин из Бруклина.
Я кивнул:
— Удачи, Джин из Бруклина.