Оракул с Уолл-стрит
Шрифт:
Сегодня предстоял еще один важный день. Интервью с Элизабет Кларк требовало тщательной подготовки и ясной головы.
Быстро одевшись в спортивную форму, я вышел на утреннюю пробежку. За пару дней мой маршрут уже стал привычным. Вдоль Лексингтон-авеню до Центрального парка, петля вокруг озера и обратно. Легкий туман окутывал улицы, придавая городу таинственный вид.
Несколько ранних пешеходов смотрели на меня с тем же недоумением, что и вчера. Тучный полицейский на перекрестке даже остановился и поднес руку к дубинке, но, увидев мой приличный
Пробежка прояснила мысли. Я мысленно отрепетировал ключевые моменты предстоящего интервью. Кларк опасный противник, но и потенциально ценный союзник. Мне нужно произвести впечатление знающего эксперта, не раскрывая при этом настоящих источников информации.
Вернувшись домой, я принял холодный душ, тщательно побрился и выбрал костюм для важного дня. Темно-серый в тонкую полоску, белую рубашку и темно-синий галстук с мелким узором.
Консервативно, но не безлико. Образ молодого финансиста с собственным стилем.
Завтрак был легким. Яйцо всмятку, тост и кофе. Просматривая утреннюю газету, я с удовлетворением отметил небольшую заметку в финансовом разделе о вчерашнем росте акций ATT, хотя моего имени там, конечно, не упоминалось.
В офис я прибыл ровно в восемь. Торговый зал постепенно заполнялся сотрудниками, атмосфера оживлялась с каждой минутой.
Несколько коллег подошли поздравить меня с удачным прогнозом по ATT. Даже Паттерсон, ворчливый старший партнер, потерявший на Baldwin, неохотно кивнул мне с уважением.
Утро я посвятил анализу документов Милнера и подготовке первых рекомендаций по структурированию его инвестиционного портфеля. Мой новый статус опекуна счета на миллион долларов требовал особой тщательности.
Ближе к одиннадцати часам я переключился на подготовку к интервью, просматривая свои заметки и формулируя ключевые тезисы. В одиннадцать сорок пять я покинул офис, сообщив мисс Петерсон, что вернусь после обеда.
Кафе «Algonquin» располагалось на 44-й улице, в одноименном отеле, известном пристанище литературной и журналистской богемы Нью-Йорка. Место было выбрано Кларк не случайно.
Здесь собирался знаменитый «Круглый стол». Группа писателей, критиков и острословов, включая Дороти Паркер и Роберта Бенчли.
Вестибюль отеля встретил меня атмосферой сдержанной элегантности. Высокие потолки, мягкие ковры, стены, отделанные деревянными панелями. Все дышало утонченным вкусом начала века.
Метрдотель проводил меня в ресторан, где за угловым столиком уже сидела Элизабет Кларк. Девушка была одета в стильное бирюзовое платье с геометрическим узором.
Последний крик моды, но при этом достаточно консервативно для деловой встречи. Короткая стрижка «боб» с волной, закрывающей один глаз, подчеркивала чистую линию ее шеи и скул.
Увидев меня, она отложила книгу, которую читала (я успел заметить, что это был «Процесс» Кафки, довольно необычный выбор для американки 1928 года), и встала, протягивая руку.
— Мистер Стерлинг, — ее рукопожатие
— После вашего звонка я специально освободил обед, мисс Кларк, — ответил я, занимая место напротив. — Считайте это признаком уважения к «New York World».
— И к ее журналистам? — в зеленых глазах мелькнула искорка.
— Особенно к тем, кто задает правильные вопросы, — парировал я.
Официант принял наш заказ. Французский луковый суп и куриный салат для нее, ростбиф и картофельное пюре для меня, чай для обоих. Когда он удалился, Кларк достала из элегантной кожаной сумочки небольшой блокнот и карандаш.
— Итак, мистер Стерлинг, — начала она, — Уолл-стрит гудит о вашем восхождении. Безошибочный прогноз по Baldwin Locomotive, блестящая рекомендация ATT… Некоторые уже называют вас «оракулом с Уолл-стрит». Довольно впечатляюще для человека, который всего несколько недель назад был неизвестным стажером.
— Боюсь, эти истории значительно преувеличены, — я скромно улыбнулся. — Как обычно бывает в нашем мире, где информация — валюта, а сплетни — способ ее обращения.
— И все же, — она склонила голову, изучая меня с профессиональным любопытством, — ваши успехи вполне реальны. Вы предсказали отскок Baldwin, когда опытные трейдеры массово продавали. Вы рекомендовали ATT за день до объявления о крупнейшем контракте. Это не просто удача, не так ли?
— Скажем так, удача благоволит подготовленному уму, — ответил я, используя известную цитату Пастера. — Мой подход довольно прост. Я ищу не то, что обещает самую быструю прибыль сегодня, а то, что имеет фундаментальную ценность независимо от рыночных колебаний.
Официант принес чай. Кларк сделала небольшой глоток, не сводя с меня глаз.
— Это объясняет вашу рекомендацию ATT, но не Baldwin. Та ситуация была другой. Кратковременной паникой, основанной на слухе.
— Верно, — согласился я. — Но даже тогда я исходил из фундаментальных показателей. Падение акций было совершенно непропорционально потенциальному влиянию отмены контракта на общую прибыль компании. Это иррациональная реакция, и рынок, хоть иногда и медленно, но всегда корректирует иррациональность.
— Звучит разумно, — заметила Кларк, делая пометки в блокноте. — Но так мог бы рассуждать опытный аналитик с двадцатилетним стажем, а не недавний выпускник колледжа. Откуда у вас такая мудрость?
Вот оно. Ключевой вопрос, к которому я уже подготовился.
— Я рос, наблюдая за крахом бизнеса моего отца, — ответил я, частично опираясь на реальную историю Уильяма Стерлинга. — Его текстильная фабрика разорилась не из-за плохого управления, а из-за внезапных изменений на рынке, к которым он не был готов. Это научило меня всегда смотреть на несколько шагов вперед и никогда не верить, что нынешние условия останутся неизменными.