Оракул с Уолл-стрит
Шрифт:
Работа с ним открывала доступ к клиентам из высших финансовых кругов. К старым деньгам, которые переживут крах с минимальными потерями, если правильно подготовятся.
Я разложил список его клиентов. Вандербильт, Пибоди, Паркер, Кромвель — аристократия американского капитала.
Большинство из них придерживались консервативной инвестиционной стратегии, что значительно облегчало мою задачу. Мне не придется убеждать их выйти из рискованных позиций перед крахом. Они и так держались от них подальше.
Моя задача состояла
Постепенное увеличение доли коммунальных предприятий, телефонных компаний и производителей потребительских товаров первой необходимости. Секторов, которые пострадают от кризиса меньше других. И, конечно, золото, вечное убежище капитала во времена потрясений.
С учетом некоторых нюансов, которые возникнут после Великой депрессии. Связанных с ограничениями на золото. Впрочем, я знал, как их учесть.
Часы показывали восемь тридцать. Офис постепенно заполнялся сотрудниками. Время заняться последним, неофициальным, но не менее важным проектом.
Ричард Ван Дорен. Его последняя выходка с подменой моих документов для Фуллертона и фальшивой телеграммой переполнила чашу моего терпения.
Он обожал подслушивать и выкрадывать информацию? Отлично. Я дам ему именно то, что он так жаждет.
Я достал из портфеля несколько листов бумаги с логотипом «Brunswick Corporation» и начал составлять фальшивый отчет о якобы предстоящем слиянии с Victor Talking Machine Company. Обе компании были известными производителями фонографов и музыкальных записей, и их слияние выглядело бы вполне правдоподобно для несведущего человека.
На реальной бирже такой новости не предвиделось, но Ван Дорен этого не знал. Я включил достаточно технических деталей и внутренней терминологии, чтобы документ выглядел аутентично. Даже добавил несколько фальшивых расчетов ожидаемого роста акций на двадцать семь процентов после объявления о сделке.
— Приманка готова, — тихо сказал я сам себе, помещая документы в папку с надписью «Строго конфиденциально — Brunswick/Victor». Папку я оставил небрежно выглядывающей из ящика своего стола.
Зная привычку Ван Дорена копаться в чужих вещах, я был уверен, что к концу дня он обнаружит этот документ. И после этого начнется самая интересная часть.
Я заранее договорился с Джонсоном, старшим брокером, руководившим отделом инвестиций в развлекательную индустрию. Он знал о моем плане и согласился подыграть, когда Ван Дорен неизбежно придет к нему с «эксклюзивной информацией».
План этот формировался не спонтанно. Когда я зашел к Джонсону в кабинет с папкой документов Гарднеров как прикрытием и изложил свою идею, поначалу брокер выглядел скептически. Но когда я объяснил детали, его отношение изменилось.
— Знаете, Стерлинг, в обычных обстоятельствах я бы не стал участвовать
Оказалось, полгода назад Ван Дорен, желая выслужиться перед Паттерсоном, передал Джонсону якобы надежную информацию о слиянии двух текстильных компаний. Джонсон, доверившись этим сведениям, рекомендовал значительные вложения нескольким важным клиентам. Информация оказалась ложной, сделки не произошло, и клиенты понесли существенные убытки.
— Он тогда выкрутился, заявив, что просто передал слухи, а интерпретировал их уже я, — продолжил Джонсон, и я заметил, как его лицо потемнело от воспоминаний. — Харрисон повесил все на меня. Я потерял двух крупных клиентов и едва сохранил позицию в фирме.
— А сейчас появился шанс показать, как на самом деле работает подобная схема, — добавил я.
— Именно, — кивнул Джонсон. — Кроме того, если он действительно распространяет непроверенную информацию среди клиентов фирмы, как вы предполагаете, это уже не просто личная вендетта. Это угроза репутации «Харрисон Партнеры». А я слишком долго строил карьеру здесь, чтобы позволить какому-то самонадеянному мальчишке все разрушить.
Было что-то почти отеческое в том, как Джонсон затем взглянул на меня.
— К тому же, вы, Стерлинг, несмотря на вашу молодость, понимаете нечто важное. На Уолл-стрит можно играть агрессивно, но нельзя играть безответственно. Репутация здесь все. Такие, как Ван Дорен, никогда этого не поймут.
Планируя западню для недоброжелателя, я испытывал странное чувство дежавю. В прошлой жизни Алекса Фишера я неоднократно использовал подобные приемы для устранения конкурентов в беспощадном мире Уолл-стрит.
Тогда это привело меня к падению с небоскреба. Теперь я использовал те же навыки, но с большей осторожностью и, надеюсь, мудростью.
Закончив приготовления, я взглянул на часы. Без пятнадцати десять.
Самое время подняться в кабинет Прескотта для нашей первой официальной встречи. Я собрал папку с анализом портфелей его клиентов, оставив ящик стола чуть приоткрытым, чтобы приманка была заметна любопытным взглядам.
В торговом зале уже царило обычное оживление. Телефоны звонили, телеграфные аппараты стрекотали, клерки сновали между столами с бумагами.
Проходя мимо стола Ван Дорена, я заметил, как он демонстративно отвернулся, делая вид, что полностью поглощен работой. Я еле сдержал улыбку, представляя, как его любопытство уже скоро возьмет верх.
Поднимаясь по лестнице к кабинету Прескотта, я мысленно переключился на профессиональный режим. Ловушка для Ван Дорена расставлена, теперь нужно сосредоточиться на куда более важной игре.
Кабинет Джонатана Прескотта разительно отличался от остального пространства фирмы. Никакой показной роскоши. Только функциональная элегантность.