Оракул с Уолл-стрит
Шрифт:
— А как обстоят дела с маржинальным обеспечением? — спросил я.
— Согласно вашим инструкциям, мы использовали десятипроцентную маржу. Таким образом, ваши двадцать пять тысяч наличных контролируют позицию в двести пятьдесят тысяч долларов. — Адамс нахмурился. — Должен заметить, мистер Уайт, что такой уровень кредитного плеча представляется мне чрезмерным, даже учитывая текущую рыночную практику.
— Понимаю вашу озабоченность, — ответил я. — Обычно я тоже предпочитаю более консервативный подход. Однако в данном случае мы рассчитываем на весьма
— И все же маржинальный кредит — это не бесплатное удовольствие, — настаивал Адамс. — Текущая ставка составляет порядка десяти процентов годовых. То есть, если поддерживать такую позицию в течение года, процентные расходы полностью съедят ваш первоначальный взнос.
Адамс был прав, и это важный аспект маржинальной торговли, о котором многие неопытные спекулянты забывали. В этом крылась одна из причин будущего краха. Когда рынок перестал расти, проценты по маржинальным кредитам продолжали накапливаться, загоняя инвесторов в долговую яму.
— Справедливое замечание, — согласился я. — Однако наша операция рассчитана максимум на неделю. За это время процентные платежи составят примерно четыреста восемьдесят долларов, что вполне приемлемо при ожидаемой прибыли.
Адамс выглядел не вполне убежденным, но кивнул, признавая мою логику.
— Перейдем к стратегии выхода, — я наклонился ближе к столу. — Когда будет объявлено о поглощении, нам нужно действовать быстро, но не опрометчиво. Предлагаю следующую схему продаж.
Я нарисовал на листе бумаги диаграмму.
— В первый час после объявления продаем только десять процентов позиции, небольшими партиями через разных маклеров на биржевом полу. Это позволит нам протестировать рынок и оценить глубину спроса. В течение дня реализуем еще сорок процентов, увеличивая размер лотов, если цена стабильна или растет, и уменьшая в случае ее снижения.
Адамс внимательно следил за моими расчетами.
— Оставшиеся пятьдесят процентов, — продолжил я, — продаем на следующий день, когда новость полностью усвоится рынком и, возможно, появятся институциональные покупатели, желающие приобрести крупные блоки акций.
— А если цена начнет быстро падать? — спросил Адамс.
— На этот случай у нас есть резервный план. Если цена в какой-то момент упадет на пять процентов от пика, мы ускоряем продажи, чтобы реализовать позицию до дальнейшего снижения.
Адамс сделал пометки в блокноте.
— В теории выглядит разумно. Однако я бы посоветовал быть готовым к любым неожиданностям. Рынок никогда не ведет себя точно по плану, особенно в такие волатильные моменты, как объявление о поглощении.
— Совершенно верно, — согласился я. — Поэтому я буду лично присутствовать на бирже в момент объявления, чтобы мы могли быстро адаптировать стратегию.
Адамс закрыл папку и убрал ее обратно в ящик стола.
— Есть еще один вопрос, который меня беспокоит, — произнес он после небольшой паузы. — Учитывая размер нашей позиции, распределенной между несколькими брокерскими конторами… Возможно,
Он не закончил фразу, но его взгляд говорил сам за себя.
— Мистер Адамс, — я встретил его взгляд с невозмутимостью. — В нашей профессии успех основан на трех вещах. Анализе, интуиции и удаче. Я доверяю своим методам, и они служили мне верой и правдой. Что до деталей… Думаю, в некоторых случаях, чем меньше знаний, тем больше спокойствия.
Адамс медленно кивнул. Он был достаточно опытен, чтобы не задавать вопросов, ответы на которые могли бы поставить его в неудобное положение.
— Мне по душе ваша осмотрительность, — сказал он наконец. — В любом случае, согласно текущему законодательству, даже если бы у вас была внутренняя информация, использование ее для торговли не является незаконным.
Он прав. Комиссия по ценным бумагам и биржам еще не создана, а законы против инсайдерской торговли появятся еще позже.
— Последний вопрос, — я аккуратно упаковал золотые монеты обратно в шкатулку. — Проявлял ли кто-нибудь интерес к нашим операциям? Замечали ли вы необычное внимание со стороны других участников рынка?
Адамс задумался.
— Один случай, вероятно, стоит упоминания. Вчера брокер из «Морган Ко» интересовался у моего младшего партнера, не заметил ли тот необычную активность в акциях Consolidated Oil. Разумеется, мы не предоставили никакой информации, сославшись на конфиденциальность клиентских операций.
Это тревожный знак. «Морган Ко» имел тесные связи с Standard Oil, компанией, которая готовилась поглотить Consolidated. Возможно, они заметили необычную активность и начали расследование.
— Благодарю за информацию, — я поднялся, давая понять, что встреча подходит к концу. — Держите линию связи открытой. При получении любых новостей я хочу знать немедленно, в любое время суток.
Адамс тоже встал, протягивая руку для рукопожатия.
— Будет исполнено, мистер Уайт. И позвольте еще раз посоветовать проявлять осторожность. Даже в отсутствие формальных законов против инсайдерской торговли, чрезмерное внимание влиятельных участников рынка редко идет на пользу.
— Мудрый совет, — я пожал его руку. — Именно поэтому я ценю наше сотрудничество.
Покидая офис «Адамс и Сыновья», я ощущал приятную тяжесть шкатулки с золотыми монетами. Первый камень в фундаменте моей финансовой крепости, которая должна устоять во время грядущей бури.
Впереди насыщенный день. Мне предстояло завершить формирование позиции по Consolidated Oil через «Прескотт Бразерс», затем вернуться к своей обычной работе в «Харрисон Партнеры», и все это время сохранять внешнее спокойствие человека, не ожидающего никаких экстраординарных событий.
Дождь к этому времени прекратился, но улицы оставались влажными, отражая облачное небо. Я поднял руку, подзывая такси, и дал водителю адрес в финансовом квартале. Операция «Consolidated Oil» вступала в завершающую фазу.