Орчиха в свадебной фате
Шрифт:
Ардэн сменил цвет лица с коричневого на синюшный, что означало смущение. Такого довода он явно не ожидал. Впрочем, как и я, и, судя по удивленным возгласам, многие члены клана.
– Значит ли это, что я могу сам обратиться к магварру с просьбой нанять меня?
– сумев справиться со смущением и сменив тон на просительный, уточнил Ардэн.
– Можешь.
«А может, не надо?!» - захотелось закричать мне. Я перевела на Алаира умоляющий взгляд, а когда он вопросительно приподнял бровь, чуть заметно мотнула головой: не бери!
Муж чуть прищурился, дернул уголками губ, обозначая улыбку, и отвернулся, так и не показав своего отношения к моей безмолвной просьбе.
– Позволь обратиться, великий магварр!
– вышел на пару шагов из строя и преклонил перед ним колено Ардэн.
– Слушаю тебя, орис Ардэн ор-Тунтури, - не забывая о церемониях, отозвался Алаир.
– Прими меня под свою руку, - тут же озвучил просьбу Ардэн.
– Клянусь служить тебе со всей доблестью и страстью и не посрамить честь своих предков-воителей!
Я аж дышать забыла в ожидании ответа. Впрочем, как и сам Ардэн, который, надо заметить, ни разу в мою сторону за все это время даже не посмотрел. Может, и напрасно я опасалась, что он станет оказывать мне ненужные знаки внимания, если окажется в числе нанятых мужем воинов?
– Почел бы за честь принять тебя, Ардэн, - тем временем заговорил магварр.
– Однако, десятка уже названа. Одиннадцатому бойцу в ней роли нет. А один в поле, как ты и сам понимаешь, не воин. Сумеешь собрать свою десятку - приводи ее ко мне. Испытаю, и, ежели покажете себя сработанной командой - приму под своё начало.
Ох, каков дипломат мой супруг! Вроде и отказал, а вроде и пообещал! Умеет же!
Я выдохнула с облегчением: пока-то Ардэн себе девять собратьев по оружию найдет, пока пройдут они боевое слаживание - глядишь, мы уже в землях хунгров окажемся и до загадочных артефактов доберемся. А там, может, мне уже ничего решать и не придется. Заберет меня Дух Нового года из этого мира, отправит обратно на землю…
От этой мысли мне вдруг захотелось завыть в голос: за что?! Чем я так провинилась в своей жизни, чтобы обрести свою любовь, семью в другом мире и потом потерять все - и мужа, и мир, который оказался для меня более родным, чем тот, в котором я была рождена?
Пока я моргала глазами, чтобы прогнать непрошенные слезы, и старалась незаметно утереть вдруг рассопливившийся нос, Ардэн встал с колена, вернулся в строй и пообещал уже оттуда:
– А и соберу! Лучших приведу с собой! Жди меня, магварр!
– Все, полно. Сделаешь - тогда и будешь кичиться, - остановил его Лэрг ор-Тунтури.
– А теперь новоявленные супруги отправятся отдыхать. Барбра - в женское крыло, магварр - в мужское. Четвертая ночь, по традиции - прощание с родным домом, и молодая жена должна провести ее с семьей.
То есть, это меня еще такой послесвадебный девичник ждет? Вот незадача! Я как-то не готова с названными сестрами и тетками всю ночь беседы вести!
По счастью,
– Ежели пожелаешь, Барбра, - подбежала она ко мне, взяла за руку, повела прочь с центра двора и подальше от мужа, - то в баньке помою, а потом с твоей подругой-музыкантшей в одной комнате устрою. Тебе перед дальней дорогой хорошенько выспаться следует. Вид у тебя такой, будто молодой муж все три ночи тебе сна не давал!
Вот тут уж настала моя очередь синеть от прилива жара к щекам. Но отвечать на игривый полувопрос-полунамек любопытной банщицы я не стала. О том, какой темпераментный у меня супруг, посторонним знать совсем не обязательно!
– Согласна с твоим предложением, тетушка, - я поспешила кивнуть, - баня на дорожку - дело правое.
Тетушка Хави привела меня в уже знакомые помещения, где, кажется, никогда не рассеивался пар, исходящий от наполненных горячей водичкой мини-бассейнов. Узнать, как их называют сами орки, я так и не удосужилась.
– Скидывай одежки, - пожилая орчиха кивнула мне на вбитые в каменную стену железные крючья, - и ныряй.
Нырять мне было предложено в серную ванну. Слегка поморщившись от запаха тухлых яиц, я погрузилась в горячую воду, пристроила голову на скругленный бортик и позволила телу расслабиться и слегка всплыть над поверхностью.
— Вот отмокнешь немного, потом разотру тебя песочком, - заворковала тетушка Хави, присаживаясь рядом, — а пока дай-ка руку: буду лак с ногтей снимать.
— Это больно?
– памятуя о том, как накануне свадьбы мне делали пилинг и восковую депиляцию, насторожилась я.
– Даже не почувствуешь!
– пообещала тетушка, и не обманула.
Обошлось без наждачки, напильников и прочих пыточных орудий. Ацетон тоже не потребовался. Банщица просто нанесла на мои когти слой какой-то темной мази, пошептала над ней, от чего мазь тут же высохла и осыпалась в подставленную каменную плошку мелким, как пыль, порошком. Вместе с ней осыпался и лак.
– А вот теперь немного придется потерпеть, - тетушка все-таки извлекла из кармана своего рабочего фартука пилку, которая больше напоминала брусок для затачивания ножей.
– Края надо отшлифовать и кончики слегка скруглить, чтобы спину мужу не исполосовала в кровь в порыве страсти.
Пока пожилая орчиха прицеливалась к первому моему когтю, я вспомнила, для чего надеялась с ней уединиться. Впрочем, зайти, как и всегда, решила издалека.
– Как здорово ты с лаком на ногтях управилась, - похвалила заботливую ориссу.
Та сразу оскалилась в довольной улыбке.
– Мне все хитрости и секреты ухода за собой известны, и орочьи, и человечьи!
– похвасталась она горделиво.
– А может, и другие секреты знаешь? Особые, женские?
– подтолкнула я разговор в нужном направлении.
– Наверняка замужней ориссе открывают такое, о чем незамужней знать не положено…